История и культура индийского храма. Книга II. Жизнь храма

В первые десятилетия XX века на фоне антибрахманских настроений реформаторы не раз обращались к событиям прошлых столетий, чтобы указать ортодоксам на неприглядные стороны индуизма. В одной из статей, опубликованных в журнале «Revolt», содержится прямой упрек в адрес приверженцев шиваизма: «Шиваизм, который утверждает, что является религией любви, сыграл важную роль в убийстве джайнов и буддистов» (Revolt, 2010: 354).

Вероятно, по мере того как индуизм завоевывал свои позиции, индуисты время от времени могли приспосабливать храмы джайнов или буддистов для своих нужд. Например, встречаются сообщения о том, что после упадка буддизма в XIII веке некоторые буддийские храмы были преобразованы в индуистские, а затем использовались для поклонения индуистским божествам. Об этом сообщает К. Р. Венкатараман, согласно которому, в Южной Индии с исчезновением буддизма и джайнизма некоторые их храмы и монастыри занимали индуисты, а идолы превращали в индуистских богов и богинь. Он утверждает, что в наши дни в Коимбаторе в качестве Тримурти почитается деревенский джайнский тиртханкара с двумя своими спутниками, а холм, на котором они находятся, известен сегодня как Холм Тримурти. Далее, в некоторых случаях джайнский Брахмаякша превратился в Айянара, Паршванатха, находящийся в Нагаркоиле – в Анантальвара, а якшини Падмавати, которая находится в Читрале – в богиню Бхагавати. Более того, в храмах Мангала Деви в Мангалоре и Манджунатхи в Кадри до сих пор сохраняются следы джайнизма, что, по мнению К. Р. Венкатарамана, может служить доказательством превращения джайнских святынь в шиваитские храмы. Что касается буддизма, то изображение Шанкарачарьи, установленное в храме Камакши, изначально являлось изображением Будды (Venkataraman, 1973: 38–39). Возможно, это действительно так, и К. Р. Венкатараман прав. В таком случае, культовые сооружения или их отдельные части вполне могли переходить из одной религии в распоряжение другой. Но такие случае были единичны и не носили массового характера.

Имел место и обратный процесс, когда части разрушенных индуистских храмов служили строительным материалом при возведении храмов других религий. К примеру, надпись от 1440 года, находящаяся на гопураме джайнского храма в Тачамбади, в Северном Аркоте (Тамилнаду), сообщает о том, что этот храм был построен из камней некогда разрушенного храма Шивы (Branfoot, 2015: 86).

Если первые века I тысячелетия н. э. были отмечены расцветом джайнизма и буддизма, то уже в середине I тысячелетия н. э. взаимовлияние традиций привело к культурно-религиозному синтезу. Что мы и видим на примере поэмы «Шилаппадикарам» (примерно V–VII века), автором которой является Иланго Адихаль – принц династии Чера. Из поэмы никак не явствует, что отношения трех религий были отмечены какими-либо столкновениями. Сам автор поэмы был джайном, но в своем произведении рассказывает историю индуистов. Здесь джайнская отшельница по имени Кавунди сравнивает тамильский город Пухар с североиндийской Айодхьей, а главные герои (молодой купец Ковалан его жена Каннахи) по пути в Мадурай наряду с отшельническими обителями и с различными индуистскими храмами встречают также буддийские и джайнские. Все тихо и спокойно.

Надо полагать, что, несмотря на многовековую вражду трех религий – индуизма, буддизма и джайнизма, их противостояние в основном происходило на уровне идеологии, а борьба друг с другом доходила до массового физического уничтожения лишь в исключительно редких случаях, если вообще такое случалось. Встречающиеся в литературе упоминания о такого рода событиях зачастую являлись всего лишь преувеличением и хвастовством, чтобы продемонстрировать превосходство своей религии над остальными. В целом все эти три религии достаточно мирно сосуществовали друг с другом, а серьезные конфликты возникали лишь эпизодически. Яростными их сражения были не на поле боя, а, скорее, на поле идеологии.

Индуизм и ислам

Средние века были отмечены приходом в Индию мусульман, что имело трагические последствия для судьбы множества индийских храмов. Одни храмы осквернялись, другие и вовсе стирались с лица земли, а третьи разбирались и использовались в качестве строительного материала для сооружения мусульманских мечетей, минаретов и гробниц, причем нередко на месте индуистского храма. Некоторые храмы удавалось отстроить заново, а другие так и оставались заброшенными навсегда.