История и восхваление венценосцев

В памятнике мы имеем, как вскользь замечено и выше, исключительный источник для изучения своеобразной грузинской культуры эпохи Руставели. Источник этот важен не только сведениями о литературных фактах, содержащимися в нём, но и общим впечатлением в пользу изысканно-разнообразной культуры и образованности грузинского общества указанной эпохи. Политическое и экономическое развитие Грузии в XII веке обусловило собою, как известно, бурный рост её духовной культуры, представлявшей собою естественное развитие национальных достижений предшествовавших веков. Кроме своих собственных традиций, составлявших ядро национальной культуры, Грузия активно и творчески воспринимала элементы передовой культуры своих западных, христианских, и восточных, мусульманских, соседей, причём элементы эти, пройдя через горнило национального самосознания и всецело ассимилируясь, служили обогащению местных культурных традиций. Это обстоятельство с особенной силой даёт знать о себе в рассматриваемом историческом сочинении. Автор его выглядит человеком всесторонне образованным, который, стоя на почве национальных культурных традиций, проявляет глубокое знакомство с образованностью Востока и Запада.

Это прежде всего, усматривается в титулатуре грузинского царя. Историк называет его не только Панкратидом и Горгаслидом (грузинские термины), но и Давидидидом и Соломонидом, как ведущего происхождение якобы от еврейских царей Давида и Соломона. С другой стороны, он его считает происшедшим от Августа Кесаря, Афродиты, Аполлона, применяет к нему также название Хосроида (от имени персидского царя) и султана. Этим он хочет сказать, что грузинские Багратионы (Панкратиды), будто бы происходящие из семени еврейских царей, являются носителями славы и могущества как греко-римских, так и мусульманско-иранских венценосцев. Это является показателем возросшего к тому времени национального самосознания.

Далее, об образованности автора говорит лексикон произведения, в котором немало греческих и восточных слов и терминов.

Об этом же говорят те сравнения и художественные образы, которыми так изобилует это произведение. Для сравнений автор обращается как к природе, так и к сказочно-мифологическим и историко-литературным персонажам. Для него одинаково доступны греческая и восточная мифология, история и литература. Это видно, хотя бы, из введения сочинения, в котором относительно Георгия III автор говорит: «Он — солнце среди светил, Александр и Кайхосро среди владык, Ахиллес, Самсон и Нимрод среди героев, Спандиат, Тахамтан и Сиояш среди голиафов, Соломон, Сократ и Платон среди мудрецов».

Автор хорошо знает мифологию, в особенности греко-римскую. Георгия он сравнивает с богинею охоты Артемидой, дочь его, Тамару — благоуханием Элисейского поля, Давид Сослани, по нему, вследствие искусного метания стрел, — кентавр. Из восточной мифологии он знает Зороастра, первого царя и звездочёта среди персов, которые колдовству и чародейству обученыбыли Юнитаном.

Особенное внимание обращает на себя литературная эрудиция нашего автора; по ней мы можем судить — что интересовало современную ему интеллигенцию, духовную и светскую.

Для подтверждения своих мыслей, для сравнений и художественных образов он обращается к трем жанрам литературы: церковной, исторической и светской — художественной. Из церковной литературы он очень хорошо знает Библию, патрологию и агиографию.

В исторической литературе он знает Плутарха, которому он хочет следовать, знает и особый жанр исторической литературы, который он называет Василографиею (см. выше). Знаком он с некоторыми персонажами античной истории, как, например, с искусными строителями Пифадором и Критием. Ему известна история “Разрушения Иерусалима” Титом и Веспасианом и “Иудейская война” Иосифа Флавия, равно как хронография Георгия Амартола, откуда он приводит очень много цитат. Из отечественных историков особенно влияет на него история Давида Строителя.

Особенно интересен и богат каталог светских художественных произведений, которыми, видимо, зачитывалась тогдашняя грузинская литературная общественность. Неисчерпаемый материал он находит для себя в произведениях эпического жанра. Он дает своеобразную классификацию подобных произведений. По нему, есть три вида повествовательных произведений: агиографические, геройско-богатырские и романтические. Агиографические произведения ему давала, как выше замечено, церковная литература, геройские же и романтические — светская художественная литература.