Читаем История Индии полностью

Где бы ни случался обмен идеями, это происходило постепенно, шаг за шагом. На полуострове Индостан, к югу от реки Нармада, в том числе в Декане и на крайнем юге, на рубеже новой эры были заметны процессы урбанизации и образования государств. Раньше эти процессы шли только в долине Ганга. Но теперь активно развивалась торговля, появились торговые пути, особенно в западном Декане (Махараштра и окрестные территории) и на крайнем юге (Тамилнад и Керала). В медленных переменах прослеживался переход от пастбищного и натурального хозяйства к возделыванию риса и появлению избыточного продукта. Ко II веку на юге велись строительные и ирригационные работы, население стало перемещаться из горных селений в плодородные низины, в поймы и дельты рек. «В стране Чола, омываемой рекой Кавери, говорят, на месте, где мог лечь один слон, вырастало столько риса, что хватало на прокорм семерым» (скорее людям, чем слонам){77}. Но избыток продуктов отчасти уходил в обмен за добытое в море и лесах (например, жемчуг и перец) и на предметы роскоши, которые перепродавались дальше. Такие возможности, недоступные в долине Ганга, в рекордное время подняли население полуострова из каменного века до уровня образования государств.

До I века южные территории мало фигурировали в истории Индии. Сегодня южные штаты — Карнатака, Андхра-Прадеш, Тамилнад и Керала — разговаривают на языках, соответственно: каннада, телугу, тамильском и малаялам. Все они принадлежат к дравидийской языковой семье, сильно отличаясь от индоиранских языков, таких как санскрит и современные его производные.

Считается, что на субконтиненте до индоиранских народов жили дравидийские. Существуют доказательства того, что хараппский язык принадлежал к дравидийским, но остатки протодравидийских народов в Белуджистане, провинции Пакистана, граничащей с Ираном, наводят на мысль, что этот язык происходит откуда-то с запада от Инда. Есть мнение, что протодравиды широко заселяли Гуджарат и Махараштру, откуда потом переселились на юг. Это могло случиться еще до середины I тысячелетия до н. э., и они могли прижиться на юге, как и арийцы в долине Ганга, поскольку разводили лошадей и пользовались железным оружием. Это был высокий уровень для племен Карнатаки и других районов полуострова, живших в каменном веке.

Четыре дравидийских языка, вероятно, развились из протодравидийского очень давно, поскольку отличались один от другого еще в доисторическое время. Каждый из них уже относился к тому региону, на котором сегодня расположен соответствующий штат. Такое геолингвистическое постоянство — отличительная черта истории южной Индии. Здесь удивительным образом языки разделяют соседние штаты вместо того, чтобы давно смешаться.

Около 300 года до н. э. Мегасфен уже знал о государстве Пандья (Пандея). Позже оно заняло часть Индии к югу, до самого моря. Насчитывало оно 365 поселений. Число это не случайно — каждое из них один день в году поставляло провизию для царского двора. Ашока был лучше осведомлен об этой стране. Большие Наскальные эдикты среди южных соседей перечисляют царства Чола и Пандья (соответственно, северная и южная ветви тамильского языка), Шатьяпутра (об этом названии до сих пор ведутся споры), Кералапутра (жители Керала, говорящие на языке малаялам) и народ острова Шри-Ланка. Хотя ни одно из этих царств не входило в империю Маурьев, все они, согласно Угодному Богам, приняли закон Дхармы и начали сажать вдоль дорог деревья и лечить людей и животных.

Позднее завоеватель Кхаравела, царь Калинги (Орисса), тоже упомянул о южных царствах. В одной из надписей он заявлял, что победил союз тамильских государств и захватил много жемчуга из царства Пандья. Раковины и жемчуг упоминаются и в «Артхашастре», как и тонкий хлопок из Мадурая — столицы Пандьи. Рассуждая, как можно увеличить государственный доход, учитель Каутильи обсуждает поспешное предположение, что северной Индии выгоднее всего торговать со Средней Азией. Пресловутый брахман предлагает довольно очевидные вещи: торговля через Южный путь (Дакшинапатха) более выгодна, а кроме того, эта дорога гораздо безопаснее. Торговля с югом, хотя бы предметами роскоши, была основана в период империи Маурьев. По безопасной и хорошо накатанному Южному пути вместе с товарами на полуостров двинулись модные идеи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука