История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен

Возможность появления такой личности дает ясное представление о том ужасном положении, в котором тогда находилась мусульманская Испания, несмотря на победу при Заллаке. Когда Мутамид убедился в том, что он не в состоянии ничего сделать ни против Аледо, ни против восставшей Мурсии, он лично отправился в Африку, чтобы просить Юсуфа о вторичном вмешательстве в дела полуострова. Альморавид вел себя действительно безупречно и не захватил, кроме Альгисираса, ни одной испанской деревни; вследствие этого ему доверяли и на будущее время. Юсуф изъявил согласие снова прийти на помощь: в 483 (1090) г. он опять явился с войском в Испанию и сделал вид, что хочет напасть на Аледо. Бесстрашный, как всегда, Альфонс с 18 тысячами войска, которое он снова успел набрать, пошел ему навстречу. Но, несмотря на всевозможные маневры, дело не дошло до сражения; потому ли, что Юсуф на этот раз не доверял своему военному искусству или он думал сберечь свои силы на другое. В конце концов Альфонс покинул Аледо и отступил назад; но этот полууспех мусульман, через три года после Заллаки, должен был произвести на них очень тяжелое впечатление. Народ, во главе с влиятельными факихами, обвинял во всем, конечно, своих безбожных эмиров, а не Юсуфа, которого они почитали не только как борца за веру, но и как восстановителя чистого вероучения, благочестивого мусульманина, в противоположность своим светским, негодным испанским князькам. Духовенство всюду громогласно громило порочных султанов, а когда Абдулла Гранадский, желая положить конец этому движению, становившемуся опасным, велел запереть в тюрьму своего главного кадия, влиятельные факихи в ответ на это объявили приговор, по которому он и брат его, владевший Малагой, лишались трона за возмущение против божественного закона. Юсуф только этого и ждал: теперь соблюдение данной им клятвы было необязательно, по крайней мере по отношению к этим двум братьям. Он принудил Абдуллу удалиться из Гранады и занял этот город, точно так же как и Малагу; а когда Мутамид и другие князья, понявшие наконец бескорыстие их спасителя, захотели было позвать на помощь Альфонса, то духовенство объявило и их лишенными престола и пригласило Юсуфа положить конец господству этих вольнодумцев и безбожников. Это было не трудно; поэтому Юсуф возвратился в Африку, поручив покорение мелких испанских владений своему полководцу Зиру ибн Абу Бекру. Недолго пришлось ему бороться с князьями. Мутамид, поддерживаемый своими самоотверженными сыновьями, храбро защищался; но народ был на стороне правоверных альморавидов, а на войско нельзя было положиться. Вследствие этого в том же году (484 = 1091) пали Кордова и Кармона, а затем и Севилья, после того как был разбит посланный Альфонсом, по просьбе Мутамида, ему на помощь генерал Альвар Фаньес. Несчастный эмир, тщетно искавший смерти в битве, был взят в плен; его заставили распорядиться о сдаче еще державшихся крепостей и затем увезли его в Африку. В Агмате, близ Марокко этот привлекательный властитель, показавший себя мужчиной и на поле битвы, печально прожил остаток жизни в плену (умер в 488 = 1095 г.), и у альморавидов не хватило благородства, чтобы облегчить ему последние годы, омраченные еще смертью любимого сына, погибшего после неудавшегося восстания в Андалузии. Трогательные элегии, в которых он жалуется на свою судьбу, принадлежат к числу лучших памятников арабско-испанской поэзии[476]: в них звучит последний грустный отклик того радостного и счастливого времени, которое теперь прошло навеки.