История Испании

Через три месяца Риего одержал неожиданную победу на фоне бездействия власти, которая ему не противостояла, и пассивности населения, которое не проявило заинтересованности в событиях. Подобно тому как шесть лет назад либералам пришлось уступить под нажимом сторонников абсолютной монархии, королю ничего не оставалось, кроме присяги той самой конституции, которую он же объявил ненаписанной и никогда не действовавшей.

Либералы у власти

Началось так называемое либеральное трехлетие. Либералы пришли к власти и воссоздали то, что король разрушил: восстановили конституцию и предусмотренные ею органы местной власти, отменили инквизицию. После победы Риего король назначил Временную консультативную хунту, которая призвана была замаскировать неопределенную ситуацию, создавшуюся после мятежа (хотя ей это плохо удавалось). Само название нового государственного органа, наделенного исполнительной властью, — хунта — напоминало о революционной традиции времен войны за независимость. В то же время монарх по-прежнему обладал верховной властью, поэтому этот институт именовался консультативным. В любом случае именно хунта предприняла первые шаги, чтобы восстановить то, что было разрушено в 1814 г.: король назначил правительство, состоявшее из либералов, в буквальном смысле вышедших из тюрем, а те в согласии с хунтой организовали выборы в городские советы и созыв новых кортесов. Был восстановлен и Закон о свободе печати, появились газеты, началось издание книг и памфлетов; тем самым пространство публичной дискуссии расширилось, преодолев границы, установленные старыми элитами. Появились патриотические общества, или общества Друзей свободы, конституции, порядка. Снова наступили времена, когда в городской среде, в кафе и салонах, на митингах, а также в широко распространившихся памфлетах зазвучало свободное слово, письменное и устное, и так формировалось общественное мнение, уже не ограниченное, как десять лет назад, территорией города Кадиса.

Новое правительство состояло из деятелей, которые восемью годами ранее приняли Кадисскую конституцию; и представительность его была обеспечена участием Агустина Аргуэльеса[266], ныне министра внутренних дел (Gobernación del reino). Их стали называть «людьми двенадцатого года» (doceanistas) или «умеренными» (модерадо), чтобы отличить от другой группы либералов, пополнившейся представителями нового поколения, которые не участвовали в кадисских преобразованиях, но очень активно действовали в патриотических обществах и стремились довести до конца — причем быстро — революцию, прерванную реставрацией абсолютизма. За плечами у политиков, которые являлись творцами кадисских реформ, был не только горький опыт поражения — у них было время, чтобы умерить свой революционный пыл. Тюрьма и изгнание заставили их осознать, что недостаточно конституцию создать — необходимо утвердить ее на прочных основах, чтобы она превратилась в эффективный инструмент государственного управления. Их девиз — «свобода и порядок» (или наоборот) — отражает стратегию компромисса с реформистскими элитами Старого порядка и в то же время убежденность в том, что невозможно достичь цели революции, т. е. свободы, если не основать ее на новом социально-политическом порядке, который гарантирует стабильность частной собственности.