История Испании IX–XIII веков

Некоторые положения Старого фуэро Кастилии принижали статус соларьегос, например запрещали им уходить от сеньоров, угрожая нарушителям отобранием движимого имущества. Это, вероятно, нельзя считать чем-то случайным, тем более что подобные положения воспроизводятся в некоторых других юридических сочинениях. Определенные слои господствующего класса стремились усилить власть сеньоров над зависимыми крестьянами. Из сочинений Бомануара и Брактона мы знаем, что тенденция приравнять серва и виллана к римскому рабу не была чужда юридической литературе данной эпохи также во Франции и в Англии. Но общая линия социального развития Леона и Кастилии заключалась в смягчении зависимости данных категорий крестьянства.

Партиды провозглашают право соларьегос уходить от сеньора со всем движимым имуществом. Правда, при этом подчеркивалось, что соларьего не может ни отчуждать землю, которую он обрабатывал, ни требовать возмещения за улучшения, которые выполнены им в его хозяйстве. Все это он должен был оставить сеньору. Практически в XII–XIII вв. крестьяне указанных категорий имели значительные права и на свой наследственный надел. Оставляя свою деревню, они могли продать свой земельный надел, но в большинстве случаев либо сеньору, либо своим соседям, людям того же сеньора. В некоторых случаях такие крестьяне, уходя из сеньории, могли сохранить за собой свои наследственные наделы, уплатив небольшой взнос сеньору. Вернувшись на старое место через несколько лет, они могли восстановить свое владение землей. Согласно фуэро Кастрокальбона, если такой крестьянин умер на чужбине, могли вернуться и получить отцовское наследство его дети. Альфонс IX в 1215 г. установил, что хуньорес при переходе из имений короля во владения церкви Сантьяго сохраняют свои земельные наделы.

О тенденции к упрочению прав соларьегос на их наследственные наделы свидетельствует законодательный свод 1348 г., который устанавливает, что никакой сеньор не может отобрать у соларьего или у его детей и внуков солар, если они выплачивают оброк[123].

Судя по памятникам XII–XIII вв., среди крестьян в это время существовала значительная имущественная дифференциация. Фуэрос обычно различают среди жителей деревни две категории в соответствии с готской традицией — «больших» и «малых» людей (majores и minores). Критерием дифференциации чаще всего служило количество тягловой силы, которой владел земледелец. Обычно различались те, кто имел упряжку быков, одного быка (или осла) или вовсе не имели скота. Иногда ценз крестьянина определялся общей стоимостью его недвижимого и движимого имущества. В отдельных случаях основой для классификации крестьян были размеры пахотной земли, которой они располагали, — югада, пол-югады. В соответствии с количеством скота, земли или стоимостью имущества в целом назначались оброки и отработки.

В этот период выделяется слой зажиточных земледельцев, которые обладают значительными наследственными земельными владениями и иногда получают дополнительно землю в держание (престамо). Они располагают несколькими быками, коровами, лошадью, движимым имуществом, используют в своем хозяйстве труд одного-двух рабов или наемных работников. В то же время в деревне имелись крестьяне, лишившиеся земельных наделов, не имевшие быков или иной тягловой силы и находившиеся на грани нищеты. Согласно некоторым фуэрос, человек, продавший свой наследственный надел из-за голода, имел право выкупить его. Иногда в особую группу выделялись крестьяне, все имущество которых не превышало по стоимости 5 мараведи[124]. С них взимали оброк в ¼ мараведи в год. В иных. случаях бедняки вовсе освобождались от выплаты оброка. Фуэро Куэнки разрешает беднякам собирать колосья на чужой ниве, но «лишь столько, сколько можно удержать в руке». Если они применяли серп или являлись дважды на чужую ниву, с них взимался штраф. Такие безземельные крестьяне были основным контингентом для пополнения рядов наемных работников.