История Испании IX–XIII веков

Наряду с указанными категориями зависимых крестьян в сельском хозяйстве в ту эпоху применялись наемные работники — мансебос. Их значение особенно возросло со второй половины XII в. в связи с недостатком рабочей силы в крупных имениях и развитием товарно-денежных отношений. Фуэрос XII–XIII вв. уделяют много внимания наемным работникам — пахарям (yugueros), огородникам (hortelanos), виноградарям (vinadores), пастухам (pastores). Одним из способов более широкого использования наемной рабочей силы, чем прежде, стала оплата принудительного труда крестьян в вотчинах. В исторической литературе отмечалось, что барщина с харчами была в Англии XIII в. своеобразной формой оплачиваемого принудительного труда[129]. Подобная система широко практиковалась в Леоне и Кастилии. Иногда можно наблюдать переходные формы от принудительного труда к оплачиваемому наемному труду. Так, согласно фуэро Сан Кристина, крестьяне, выполнившие основные земледельческие работы (вспашку, посев, жатву), помимо хлеба и вина получали еще по ⅓ мараведи за каждую из данных категорий барщины[130]. Фуэрос регламентировали условия труда и оплату наемных работников. Например, в начале XI в. фуэро Леона предписывало, чтобы в первый день великого поста горожане устанавливали подобные нормы оплаты. Пахарь нанимался обрабатывать землю с упряжкой быков. В случае нужды он мог сам нанимать еще подсобных рабочих. В вознаграждение он получал зерно, сыр, овощи, соль, лапти из бычьей кожи и пр. На сходных условиях использовались виноградари и огородники, оплачивавшиеся в соответствии с площадью обрабатывавшегося ими участка. Пастух получал оплату натурой — 1/7 часть находившихся на его попечении овец, коз, шерсти, сыра, молока[131].

Если в ранних фуэрос вознаграждение назначалось натурой, то позднее — в денежной форме. В 1268 г. на кортесах в Хересе были установлены нормы оплаты для сельскохозяйственных работников по зонам: в Андалузии — 12 мараведи в год, в Толедо и окружающей территории — 6, в Эстремадуре вплоть до Дуэро — 4, в долине Дуэро и Кастилии — 6, в Леоне — 6 и т. д.[132] Однако не только в XIII в., но и позднее сохранялась оплата натурой наряду с денежной[133].

Нарушение назначенных фуэрос такс оплаты влекло наказание: в некоторых случаях и для того, кто больше давал, и для того, кто больше получал: чаще — для претендующих на оплату, превышавшую норму. Правила касались и продолжительности рабочего дня, и качества труда, и условий ухода мансебо. Фуэро Куэнки, например, предписывало, что поденщик, бросивший работу до того, как ударит колокол в церкви св. Марии, теряет заработок за весь день[134]. Если же он плохо выполнял свои обязанности, хозяин увольнял его, выплатив то, что тот заслужил. Если пастух уходил без достаточно основательной причины до истечения срока найма, он вовсе ничего не получал; если уходил по уважительной причине, получал столько, сколько заработал. Пахарь, причинивший собственнику земли урон в результате недоброкачественной работы, возмещал ущерб.

Для оценки места, которое занимали наемные работники в социальной структуре Леона и Кастилии в XI–XIII вв., необходимо учитывать также их общественное положение и юридический статус. Источники не дают оснований видеть в них полноправных свободных людей, не отягощенных феодальной зависимостью. Мансебос не были вполне правоспособны ни по отношению к сеньору, с которым были связаны экономическими узами, ни по отношению к консехо, на территории которого находились. Юридическая неполноправность таких работников, их приниженное состояние по сравнению с сеньором явственно выступают в локальном праве. Если мансебо ударял сеньора, он терял правую руку и плату, которая ему причиталась. Если же сеньор нанес ранение мансебо, он не подлежал наказанию. Если работник лишал жизни господина, его либо сбрасывали со скалы, либо сжигали.

По своему правовому положению наемный работник был близок к соларьегос. Партиды рассматривают аренду земли со стороны наемных работников как один из источников возникновения статуса соларьего. Имеющиеся данные позволяют заключить, что в Леоно-Кастильском королевстве, как и в ряде других стран Европы, подлинный наемный труд еще только зарождался. В целом же мансебос включались в феодальную систему хозяйства.

Личная зависимость крестьян от сеньорой нередко внешне оформлялась как отношения вассалитета.