История испанской инквизиции

В нем, в частности, говорилось: «Имея уверенность в том, что евреи упорствуют в ненависти к святой католической вере Господа нашего Иисуса Христа, избавившего нас от греха Своей смертью, и совершали и постоянно совершают преступления против веры и святотатство в наших королевствах... потому что они сыны проклятия и закоренели в жестокосердии... мы, после зрелого размышления и обсуждения с членами нашего совета, порешили и повелели опубликовать сей наш закон и решение о том, чтобы до конца октября месяца, в год от рождения Господа нашего 1497-й все евреи и еврейки, проживающие в нашем королевстве, какого бы они ни были возраста, покинули его под страхом смерти и утраты имущества в пользу того, кто их обвинит. И если кто, по истечении указанного срока, скроет какого-нибудь еврея, мы приказываем, чтобы он за это лишился всего своего состояния и имущества в пользу того, кто обвинит его. И мы просим, и приказываем, и требуем в силу нашего благословения и под угрозою проклятия королям, нашим преемникам, чтобы они никогда не позволяли жить или пребывать в нашем королевстве и владениях ни одному еврею по какой бы то ни было причине. А сим евреям предоставляется право свободного выезда со всем имуществом; и мы прикажем уплатить им все деньги, которые им должны в нашем королевстве, и также оказать им всякую помощь для отъезда. И в отношении доходов и прав еврейских общин, данных нами, мы приказываем людям, получившим их от нас, чтобы пришли получить за них, потому что нам угодно приказать, чтобы им дали в другом виде столько, сколько вышеназванные еврейские общины давали им дохода».

Возможно, сравнительно милостивое решение Мануэла — предоставление евреям для исхода трех портов (Лиссабон, Порту и Сетубал) и продолжительный срок до начала выхода из страны — было вызвано желанием, чтобы евреи, приняв христианство, остались в Португалии и не вывезли из нее свои богатства. Если так, то расчеты короля не оправдались, и когда стало ясно, что стремления креститься у евреев не наблюдается, он в феврале 1497 года внес в государственный совет предложение немедленно насильно окрестить всех евреев. Совет, возглавляемый епископом Фернандо Котинью, выступил против этого, но король продолжил гнуть свою линию. По совету крещеного еврея Леви бен-Шем Това он распорядился закрыть все синагоги и еврейские школы и, более того, запретил евреям молиться; ослушавшимся грозило строгое наказание. Когда и это не заставило евреев в большом числе перейти в христианство, король, по совету все того же Леви бен-Шем Това, издал в начале марта 1497 года тайный приказ в определенный день насильно отнять у евреев всех детей в возрасте от четырех до двадцати лет (по другим сведениям, до четырнадцати лет), обратить их в христианство и, распределив по разным городам, отдать за счет короля на воспитание в христианские дома. Государственный совет опять попытался предостеречь короля от совершения насилия над малолетними и жестокости по отношению к их матерям и отцам. Заседания совета, как и сам приказ, носили тайный характер, но слух о готовящейся мере все-таки просочился наружу; во всяком случае, 17 марта евреи уже знали о том, что их ждет.

Об этом сообщили Мануэлу, и он, опасаясь, как бы евреи не спрятали где-либо или не отправили за пределы Португалии своих детей, 19 марта, в первый день праздника Пасхи, велел привести приказ в исполнение. Местные власти не считались с возрастом подлежащих отнятию молодых людей, и среди захваченных оказались даже 25-летние женщины и мужчины.

Происходившие при этом сцены не поддаются описанию: отцы и матери бросали детей в колодцы, чтобы не отдавать их в руки врагов, и сами кончали жизнь самоубийством; крики и стоны наполняли города ужасом, и христиане из сострадания к несчастным евреям скрывали многих у себя, не желая, чтобы дети лишались родителей.

При таких обстоятельствах евреи, в большинстве случаев принявшие в эти грустные дни христианство, решили обратиться за помощью к Римской курии. Папой в это время был знаменитый своей распущенностью Александр VI, который менее всего был склонен внимать голосу справедливости, но зато был крайне чувствителен к деньгам, — евреи хотели купить у него для себя защиту, тем более что Александр VI, торговавший кардинальскими шапками, из всего готов был делать предмет купли и продажи.

Однако отправленная в Рим депутация встретила отпор со стороны испанского представителя при папском дворе; депутаты были даже арестованы как еретики. Впрочем, Мануэл понимал, что ради мира в государстве следует смягчить политику, и 30 мая 1497 года был издан закон, в силу которого новообращенным была гарантирована спокойная жизнь в течение двадцати лет, в продолжение которых власти не имели права привлекать их по обвинению в ереси. Этим законом крещеным врачам и хирургам, не владевшим латинским языком, разрешалось читать еврейские медицинские книги; наконец, закон говорил о предстоящей амнистии для всех крещеных евреев и обещал, что по отношению к ним никогда не будут издаваться какие-либо особые распоряжения.