История итальянцев

В первой половине XVIII в. единственным итальянским государством, сумевшим активно и с пользой включиться в сложные дипломатические и военные перипетии своего времени, был Пьемонт. Война за испанское наследство дала возможность герцогу Савойскому Виктору Амедею II порвать с длившейся десятилетия вассальной зависимостью его государства от Франции. Будучи сначала ее союзником, он расторгнул союз в самом разгаре войны (1703) и, перейдя на сторону австрийцев, способствовал таким образом изоляции Людовика XIV. Это был тщательно продуманный и прекрасно проведенный маневр. После окончания войны, по Утрехтскому и Раштаттскому договорам за Виктором Амедеем II был признан королевский титул. Кроме того, в состав его государства вошли Монферрато, Алессандрия и Сицилия. Впрочем, последнее приобретение было заменено через семь лет более бедной и отсталой Сардинией. Преемник Виктора Амедея II — Карл Эммануил III — продолжил беспринципную и успешную политику своего предшественника. Как союзник Франции в Войне за польское наследство и Австрии — в Войне за австрийское наследство, он сумел в обоих случаях сделать правильный выбор. В результате к 1748 г. к Пьемонту была присоединена значительная часть богатых территорий соседней Ломбардии вплоть до границы с Тичино. Центр страны таким образом переместился далее на восток, в сторону Паданской равнины и Италии. Не следует, однако, усматривать в савойском экспансионизме XVIII в. своего рода прообраз национальной политики Камилло Бенсо Кавура и Виктора Эммануила II. Политика Виктора Амедея II и Карла Эммануила III определялась не интересами нации, а территориальными и династическими выгодами, и их достижение диктовалось исключительно сиюминутными соображениями. Доказательством тому стало то, что во время Войны за австрийское наследство они предпочли заключить союз с Марией Терезией за обещанные ею незначительные территориальные приобретения и отказались от союза с Францией и плана Аргенсона. Последний в известной степени предвосхищал направление политики французского императора Наполеона III на Апеннинском полуострове и гарантировал Сардинскому королевству приобретение Ломбардии в контексте общего пересмотра итальянских границ.

Одновременно с расширением и усилением военного и дипломатического престижа государства продолжалась деятельность, направленная на модернизацию его внутренних структур. Становясь иногда то союзником, то противником Людовика XIV, Виктор Амедей II тем не менее неизменно им восхищался и стремился во всем подражать французскому королю. К примеру, в 1717 г., едва увенчав голову короной, он издал целый ряд указов, направленных на реформирование государственных органов власти по образцу централизованных структур во Франции времен Кольбера[315]. Был создан Государственный совет, в который входили различные «учреждения», Генеральный финансовый совет и целую сеть интендантов на местах для обеспечения контроля над провинциями со стороны центральной власти. Вооружившись этими административными рычагами, Виктор Амедей II мог свободно проводить политику, направленную на утверждение главенства монархии и ее роли «арбитра» в спорах различных сословий. Одновременно были урезаны широкие привилегии и льготы духовенства, ограничено его участие в традиционных областях общественной жизни: богадельни и больницы перешли из-под ведомства различных благотворительных организаций в ведение государства. Возвышение Туринского университета сопровождалось обновлением преподавательского состава. Происходила замена старых кадров, придерживавшихся традиционных взглядов, новыми преподавателями, исповедовавшими идеи галликанства или даже янсенизма. Привилегии нобилитета были также существенно урезаны, а его земли после включения в кадастр Виктора Амадея II оказались под регулярным налоговым бременем. В результате ускорился процесс превращения дворянства из класса hobereaux и полузависимых феодалов в класс чиновников, служащих в армии, дипломатическом ведомстве и администрации. Впрочем, доминирующим в государственных структурах был все-таки буржуазный элемент и выскочки.

Следует отметить также, что ориентация на Францию времен Людовика XIV и Кольбера проявилась и при проведении масштабных общественных работ. Строились новые дороги и каналы, был расширен порт Ниццы — единственный тогда в королевстве выход к морю. Особенно интенсивно — что объясняется значительным приростом населения — шло развитие столицы. Действительно, в XVIII в. Турин приобрел тот вид симметричного царственного города, который и сегодня придает его историческому центру облик, отличный от других итальянских городов. Большинство зданий, построенных в тот период — от базилики Суперга, возведенной в честь победы в 1706 г. над французами, до Палаццо Мадама и многих других — творения сицилийского архитектора Филиппо Ювары, приглашенного в Турин Виктором Амедеем II и ставшего своего рода итальянским Мансаром[316].