История итальянцев

В любом случае и для буржуа, и для представителей знати речь шла о прибыльных капиталовложениях: в течение всего периода наполеоновского господства цены на сельскохозяйственную продукцию постоянно росли и приносили значительные доходы. Для тех же, кто желал сколотить состояние и подняться по социальной лестнице, помимо приобретения государственной собственности были и другие возможности. Французскую армию надо было одевать, обувать и вооружать. Следовательно, политика Наполеона на континенте требовала — ив Италии более, чем где бы то ни было, — проведения крупных общественных работ, строительства дорог, главной из которых (но не единственной) стала новая Семпионская дорога, связавшая Милан со Швейцарией. Военные поставки и общественные работы открывали новые возможности для спекуляции в области предпринимательской и промышленной деятельности нарождающейся итальянской буржуазии. Конечно, объявленная Наполеоном в 1806 г. континентальная блокада Англии нанесла серьезный ущерб ряду отраслей производства, в частности экспорту шелка-сырца, из без того пострадавшему от конкуренции лионских мануфактур. Но на другие отрасли, такие, как производство шерстяных тканей, полотна и кожаных изделий, а также на горную и военную промышленность блокада повлияла значительно меньше, чем принято считать, а в ряде случае, напротив, оказала стимулирующее воздействие, защитив национальное производство от внешней конкуренции. Возможно, как раз в те годы в наиболее развитых областях паданской Италии и был достигнут тот переломный момент, о котором упоминалось выше, а именно: буржуазия встала на ноги.

Территории Северной и Центральной Италии, не входившие в состав Итальянского королевства: Пьемонт, Лигурия, герцогство Парма, Тоскана, Умбрия, Лацио в результате последующих аннексий в 1800–1808 гг. были включены непосредственно в состав Франции и превращены во французские департаменты. История их развития в полной мере напоминает историю Итальянского королевства. Как и последнее, они находились в зависимости от Франции (в данном случае речь шла о полной зависимости), и последствия континентальной блокады (которые для Генуи и Ливорно были особенно болезненны) сыграли на руку французской администрации и законодательству в этих областях, вызвав к жизни новые и более передовые силы. Необходимо также иметь в виду, что, за исключением Тосканы и Пармы, все аннексированные Францией территории практически не были затронуты реформизмом XVIII в. Неудивительно в связи с этим, что период наполеоновского господства, хотя и являл собой «шоковую терапию», произвел такие изменения, эффект от которых трудно переоценить.

Более сложна и своеобразна история Неаплитанского королевства. Династия Бурбонов, восстановленная реакцией 1799 г., мало что сделала для того, чтобы сохранить доверие тех, кто за нее сражался, и тем более не потрудилась завоевать симпатии своих противников, ограничившись лишь политикой рутинного администрирования. Поэтому, когда в начале 1806 г. после победы при Аустерлице (20 ноября / 2 декабря 1805 г.) Наполеон объявил о лишении династии прав на престол, никто не стал на ее защиту. На этот раз вступление французов в Неаполь встретило гораздо меньшее сопротивление, чем в 1799 г. Убеждение, что реформы, о которых говорилось десятилетиями, уже нельзя более откладывать, осознание того факта, что наполеоновский режим уничтожит беспорядок и «эксцессы» якобинства, ностальгические воспоминания о республике 1799 г. одних и страх перед ней других — все эти факторы способствовали продвижению французов и связывали с их возвращением вполне определенные надежды.