История Италии. Том III

В атмосфере возрастающего недовольства молодой католический критик Карло Бо опубликовал в сентябре 1938 г. статью «Литература как жизнь», в которой писал о необходимости искать какой-то синтез между литературой и жизнью во имя цельности и нравственного идеала. Статья Бо была воспринята как манифест группы герметиков, и за ней последовал их окончательный разрыв с журналом «Фронтеспицио». Отныне никто не мешал этому журналу, начинавшему более достойно проводить линию безоговорочной поддержки фашизма. Разумеется, помимо оппозиционно настроенных герметиков было немало других деятелей культуры, в частности представителей художественной интеллигенции, которые очень критически относились к режиму, а иногда были настроены явно антифашистски. Многие из них принадлежали как раз к тому поколению, из которого фашизм рассчитывал выковать в будущем свои новые руководящие кадры, т. е. к тем, кто воспитался, как тогда выражались, «в героической атмосфере Литторио»[771]. Духовное формирование молодежи последнего предвоенного поколения бесспорно было драматическим: эти юноши как-никак выросли в условиях тоталитарного фашистского режима и им надо было освобождаться от многих фашистских мифов. Из их среды вышло впоследствии немало мужественных участников Сопротивления.

* * *

Было бы неправильно думать, что на протяжении 20 лет фашистского режима итальянская литература и культура вообще находились в состоянии полного застоя, — это, конечно, не так. Бесспорно, однако, что, несмотря на все усилия, систему подачек нажима и т. д., режиму не удалось создать фашистское искусство.

В 1966 г. вышла книга знаменитого итальянского поэта Эудженио Монтале[772], в которую он включил статью «Фашизм и литература», датированную 7 апреля 1945 г. Монтале безоговорочно заявил в ней, что фашизм не оставил в итальянской литературе решительно никакого следа, не выдвинул ни одного выдающегося писателя, не дал ни одного произведения, о котором стоило бы вспомнить. Монтале пишет — с большим сарказмом — о некоторых характерных чертах фашистской культурной политики. Режим страстно хотел «начать новую жизнь также и в искусстве», поэтому Муссолини и его иерархи пытались оказывать непосредственное влияние на развитие литературного процесса. Писателей «ловили на крючок», используя разветвленную систему премий и возможность попасть в созданную фашистами «Королевскую академию Италии». Проводились конкурсы, подсказывались темы — все это должно было соответствовать «линии». И все-таки ничего не получилось. Существовала и процветала «соттокультура», т. е. культура низшего сорта. Были журналисты, соревновавшиеся между собой в восторгах по адресу дуче; были поэты, воспевавшие его; были композиторы, но все значительные книги, которые появились в стране за 20 лет фашизма, рождались вне воздействия фашистского режима и вопреки его воздействию. Именно в те годы сформировались такие крупные писателе, как Э. Витторини, Ч. Павезе, А. Моравиа, К. Бернари, Ф. Иовине, В. Пратолини, К. Э. Гадда. Даже тоталитарнейший режим был не в состоянии приостановить литературный процесс (мы не говорим сейчас о прогрессивных писателях, находившихся в эмиграции, как, например, Джерманетто).

Надо назвать два имени — имена крупнейших итальянских писателей того времени, чья слава вышла далеко за пределы их родины. Это Луиджи Пиранделло и Итало Свево. С творчеством Пиранделло наши читатели знакомы, у нас его довольно много переводят и о нем весьма квалифицированно пишут. Поэтому здесь мы ограничимся самыми беглыми замечаниями. Прозаик и драматург, Пиранделло первоначально выступил в литературе еще в конце XIX в., но его рассказы не имели успеха. Мировая слава пришла к нему лишь в 20-е годы, когда он создал психологический театр, смело ломая схемы и утверждая новую эстетику, его пьесы ставили «на всех пяти континентах». Долгое время преобладала теория, согласно которой творчество Пиранделло носит абстрактно-рассудочный характер. Грамши, подчеркивая противоречивость творчества этого большого художника, анализируя драматургию Пиранделло, разбил эту теорию, указав на некоторые связи писателя с народной культурой и с итальянской современной действительностью. Для произведений Пиранделло особенно характерны противоречия, конфликт между внутренними побуждениями человека и его поступками. Глубоко сочувствуя своим раздвоенным, мятущимся персонажам, он упорно ищет для них выход из противоречий страшного мира, но выхода нет. Бунт против жестокой действительности неизменно оказывается беспочвенным и бесперспективным. Свобода, которую ищут герои Пиранделло, поиски красоты и счастья кажутся ему иллюзорными. Все творчество Пиранделло окрашено глубоким пессимизмом.