История Италии. Том III

Но в первую очередь надо говорить о творчестве Элио Витторини, одного из крупнейших писателей и деятелей культуры современной Италии. Уже в первом сборнике его рассказов, вошедших в книгу «Мелкая буржуазия» (1931), можно уловить черты, которые явственно выступили в зрелом творчестве Витторини: глубокая человечность, поиски настоящей «внутренней правды» вне официальных этических норм фашистского режима, выбор в качестве персонажей простых людей и будничных тем, отрицание «искусства для искусства», интерес к рабочему классу, в котором Витторини скорее угадывал, нежели сознательно видел подлинного героя истории нашего времени. В 1933–1934 гг. в флорентийском журнале «Солярия» с цензурными купюрами печатался роман Витторини «Красная гвоздика» — о молодых людях, глубоко неудовлетворенных обществом, в котором они живут, мечтающих о революционной деятельности, хотя они еще не очень понимают, в чем она может выразиться и какие цели должна преследовать. Лучшие из них в конце концов осознают решающее значение классовой борьбы пролетариата против буржуазии.

В 1936 г. Витторини начал писать роман, действие которого происходило в рабочей среде; он назывался «Эрика и ее братья», но писатель прервал работу над ним, потому что началась гражданская война в Испании, ставшая для многих людей поколения Витторини (он родился в 1908 г.) переломной вехой. Он не был в Испании и не сражался в рядах интернациональных бригад, но подобно многим другим честным художникам Витторини понял, что работать по-старому уже невозможно. Антифашистские настроения перешли в убеждения, возникло чувство гражданского, нравственного долга, лежащего на деятелях культуры. Позднее это стало называться по-французски engagement, по-итальянски — impegno, но еще до того, как появилось это четкое определение, смысл новой позиции таких художников, как Витторини, стал ясен.

В 1938–1939 гг. в журнале «Леттература», также флорентийском, из номера в номер печаталась одна из лучших и наиболее значительных вещей Витторини — повесть «Сицилианские беседы». Ее опубликование вызвало громадный резонанс не только в кругах интеллигенции, но и в самых широких слоях общества. Повесть была написана скупо, сжато, предельно простым языком, да и сам сюжет ее также предельно прост, фабулы почти нет. Витторини не только показал условия человеческого существования, вызывавшие чувство безысходности и глубокой печали, он пошел дальше: один из персонажей, которому писатель сознательно не дал имени, подчеркнув тем самым его значение, произносит очень важные и ответственные слова о том, что существуют «иные обязанности», «иной долг». Конечно, это зашифровано, но в условиях фашистского режима слова об «иных обязанностях» прозвучали как откровенный политический намек. Намек был понят и услышан, об этом имеется множество достоверных свидетельств. Когда в 1943 г. повесть была переведена на французский язык, в бельгийской печати Сопротивления писали: «К нам пришла из фашистской страны антифашистская книга, крик скорби и протеста всех угнетенных». Несомненно, что эта книга Элио Витторини оказала сильнейшее влияние на формирование идеологии итальянского и — как свидетельствуют бельгийцы — не только итальянского движения Сопротивления.

В «Сицилианских беседах» с предельной отчетливостью выражено гуманистическое кредо Витторини. Писатель понимал, что возникло новое сознание, начинается — скоро начнется — новая историческая эпоха. «Иные обязанности» предстают как абсолютный нравственный императив. Не будет преувеличением сказать, что повесть Витторини была переломным моментом в истории молодой итальянской прозы. Его роман «Люди и нелюди»[773] о миланском подполье в страшную зиму 1943 г. — одно из лучших произведений литературы итальянского Сопротивления.

Среди героев и мучеников Сопротивления было много представителей передовой интеллигенции, сражавшихся против наци-фашизма вместе с рабочими. Ректор университета в Падуе, один из крупнейших итальянских филологов, коммунист, Кончетто Маркези 28 ноября 1943 г., открывая академический год, призвал студентов идти в партизанские отряды и первый подал им пример высокого гражданского мужества. «Студенты, — сказал он, — я покидаю вас с надеждой, что еще вернусь к вам как учитель и товарищ, после того как нас свяжет братскими узами общая борьба. Во имя веры, которая воспламеняет нас, во имя презрения, которое вас обжигает, — не позволяйте угнетателям распоряжаться вашей жизнью, создавайте боевые батальоны, освободите Италию от бесчестия!»[774]