История Канады

Политика правительства в этом вопросе редко была успешной, хотя некоторым группам коренных народов удалось войти в современное общество. Поскольку бюджеты Отдела по делам индейцев всегда были небольшими и их часто урезали, те немногие компенсации, которые были обещаны индейцам в договорах, часто являлись мизерными. Автохтонное население продолжали косить болезни, особенно туберкулез. Хотя индейцам запрещалось покупать алкоголь, они все равно потребляли его в смертельно опасных дозах. В большинстве резерваций царила бедность. В начале века миссионер сообщал: «Новый образ жизни в резервации, где люди живут в грязных и душных домах, провоцирует заболевания, праздность, которой способствуют подачки правительства, безделье. У индейцев нет хорошей зимней одежды, они едят плохо приготовленную пищу; их угнетают мысли о том, что они исчезают как раса». Спустя 30 лет главный антрополог Национального музея и исследователь туземных народов Даймонд Дженнесс, всегда сочувственно относившийся к индейцам, предсказал их скорое исчезновение. Его книга «Индейцы Канады» («The Indians of Canada») стала классикой. Дженнесс писал: «Некоторые из них проживут еще несколько лет, а другие, например эскимосы[392], могут продержаться еще несколько столетий».

Учитывая, что численность индейцев Америки постоянно сокращалась, пессимизм относительно его будущего имел полные основания. В то же время умеренный оптимизм Дженнесса относительно инуитов был основан на его личных наблюдениях. Он и Вильялмур Стефанссон[393] были первыми белыми людьми, которых увидели обитатели залива Коронейшн в канадской Арктике, когда в 1914 г. туда прибыла научная экспедиция. Эта экспедиция установила, что европейские ценности не оказали никакого влияния на традиционный образ жизни инуитов. В 1928 г. Дженнесс опубликовал свой трогательный отчет о тех долгих холодных месяцах, которые он провел среди добрых людей этого северного края. Его проникнутые чувствами воспоминания, озаглавленные «Люди сумерек» («The People of Twilight»), завершались вопросом, ответа на который он, очевидно, страшился: «Были ли мы предвестниками яркого рассвета или только носителями дурных предзнаменований, обещающих несчастья?»

И все-таки к 1920-м гг. появились признаки того, что некоторые лидеры коренных народов начали осознавать стоявшую перед ними угрозу. В конце Первой мировой войны лейтенант Ф.О. Лофт, вождь мохоуков из Онтарио, служивший, как и многие его соплеменники, в канадских экспедиционных силах, отправился в Лондон, пытаясь привлечь внимание британского правительства к трудностям своего народа. Не достигнув этой цели, Лофт вернулся домой и приступил к созданию Лиги индейцев Канады (League of Indians of Canada). В этой зачастую неблагодарной работе было много неудач, но в последующие десятилетия ее продолжали такие люди, как преподобный Эдвард Ахенакью, индеец племени кри из Саскачевана, ставший англиканским священником, вождь Джо Тейлор, тоже из Саскачевана, и др. Аналогично на СевероЗападном побережье (в Британской Колумбии) были организованы группы самообороны и протестных действий, которые противостояли попыткам провинциальных властей по своей прихоти урезать земли, остававшиеся у туземцев. Здесь индейцев также вели за собой миссионеры и новообращенные христиане. Лидерами организации «Братство индейцев Британской Колумбии» стали преподобный Питер Реджинальд Келли, методист из племени хайда, и Эндрю Полл из племени сквамиш, воспитанный под влиянием отцов-облатов[394]. Главная цель этой организации состояла в том, чтобы защищать земли индейцев, а также их права на охоту и рыболовство от посягательств белых поселенцев, шахтеров и лесорубов.

Образование этих новых организаций являлось признаком возрождения индейцев. Но это было только начало, робкий луч света в темном царстве болезней, лишений, унижений и враждебности. В своей радиопьесе «Проклятие Ванкувера» («The Damnation of Vancouver», 1952) Эрл Берни вложил эти слова в уста вождя племени салишей, который красноречиво обрисовал судьбу индейцев: