История Карла XII, короля Швеции

Шуленбург, сам получивший пять ран, ретировался в добром порядке, сохраняя побатальонные каре, и к ночи достиг небольшого городка Гурау, в трех лье от поля битвы. Едва он вознамерился дать войскам отдых, как вдруг с тыла появились оба гнавшиеся за ним короля. Возле Гурау, ближе к реке Одер, расположен густой лес, в котором саксонский генерал спрятал свою утомленную пехоту. Но шведы преследовали его и через лес, с трудом пробираясь по едва проходимым тропам. Саксонцы опередили шведскую кавалерию всего на пять часов. После леса, перед селением Руцен, течет река Парц. Едва Шуленбург успел собрать лодки и переправить свое уменьшившееся вполовину войско на другой берег, как появился Карл — никогда еще победитель не преследовал с такой быстротой неприятеля. Репутация Шуленбурга зависела от того, сумеет ли он ускользнуть от шведского короля, а сей последний почитал делом своей чести настичь его вместе с остатками армии. Карл не терял ни минуты и переправил конницу вброд. Саксонцы оказались зажатыми между речкой Парц и большой рекой Одером, текущей из Силезии и в сем месте уже глубокой и быстрой.

Погибель Шуленбурга казалась неизбежной, и все-таки, пожертвовав немногими солдатами, он ночью переправился через Одер и спас свою армию. Сам Карл сказал на сие: «Сегодня Шуленбург победил нас».

Впоследствии Шуленбург перешел на службу к венецианцам, и они воздвигли ему памятник на Корфу в благодарность за оборону сего бастиона Италии противу турок. Только республики могут воздавать подобные почести, короли же вознаграждают лишь деньгами.

Но славный подвиг Шуленбурга ничем не мог помочь Августу. Государь сей уже который раз отдал Польшу ее врагам. Сам он удалился в Саксонию и спешно восстанавливал укрепления Дрездена, небезосновательно опасаясь за столицу наследственных своих владений.

Польша склонилась перед Карлом. Генералы ее шли вослед за ним в Курляндию сражаться с мелкими московитскими отрядами, кои после великой Нарвской битвы действовали на манер кочевых татар — грабя, спасаясь бегством и появляясь вновь, чтобы опять скрыться.

Шведы повсюду были уверены в своей непобедимости, если только насчитывалось их не менее двадцати противу ста. При столь благоприятных обстоятельствах Станислав готовился к коронации — Фортуна, подарившая ему трон, но и вынудившая к бегству, снова призывала его в столицу. Толпа дворян приветствовала нового короля, с которым их соединили успехи на поле брани. Был созван Сейм, все препоны устранились, за исключением несговорчивости римской курии.

Вполне естественно, что сия последняя выступала не только на стороне короля Августа, который из протестанта сделался католиком ради польской короны, но и противу Станислава, получившего сию корону из рук злейшего врага католической религии. Папа Климент XI прислал грамоты всем польским иерархам и прежде всего кардиналу-примасу, в коих угрожал им отлучением, ежели осмелятся они участвовать в коронации Станислава или же будут препятствовать чем-либо королю Августу.

Если бы сии грамоты были доставлены собравшимся в Варшаве епископам, то можно было бы опасаться некоторых затруднений со стороны весьма многих, кто пожелал бы получить более выгод за свои услуги. И посему были приняты все меры, дабы папские грамоты не достигли своего назначения в Варшаве. Один францисканский монах тайно получил сии послания для передачи оных в собственные руки прелатов. Сначала он доставил грамоту викарию Хелмскому, но сей иерарх, весьма приверженный к Станиславу, отнес ее королю даже нераспечатанной, а тот призвал к себе монаха и спросил, как он осмелился взять на себя такое дело. Францисканец ответствовал, что совершил сие по приказанию генерала своего ордена. Станислав велел ему впредь слушаться лишь приказов короля и незамедлительно выслал его из столицы.

В тот же день по всей Варшаве был развешен указ Карла XII, запрещавший под страхом жесточайших кар всем лицам духовного звания вмешиваться в государственные дела. Для большей надежности у домов всех иерархов поставили охрану и запретили въезд в город иностранцам. Карл взял на свою ответственность все мелкие притеснения, дабы не ссорить Станислава с духовенством уже при восшествии на престол. Он говорил, что отдыхает теперь от трудов воинских, пресекая интриги римской курии, и сражается с нею бумажным оружием.