История Карла XII, короля Швеции

Среди пленников оказался даже целый полк французов. Сии несчастные были взяты в полон саксонскими войсками еще в 1704 г. после знаменитой битвы при Гохштедте[29], столь пагубной для славы Людовика XIV. Они перешли на службу к королю Августу, который собрал из них драгунский полк под командою француза из рода Жойёзов. Полковник был убит первым и единственным залпом шведов. В тот же день сии французские пленники изъявили желание служить Карлу XII и были приняты, но судьба готовила для них еще одну смену победителя и повелителя.

Московиты на коленях умоляли о пощаде, но были бесчеловечно перебиты, что произошло через шесть часов после битвы в возмездие за жестокости их соотечественников, а также дабы избавиться от пленников, с коими неизвестно было как поступить.

Теперь Август окончательно лишился средств к сопротивлению. Он сохранил только Краков, в котором и заперся с двумя московитскими и двумя саксонскими полками и несколькими отрядами коронной армии, от коих можно было опасаться предательства и выдачи короля неприятелю. Но несчастия его достигли предела, когда узнал он, что 1 сентября 1706 г. Карл XII вторгся в Саксонию.

Шведский король пересек Силезию, даже не удостоив венский двор предупреждением о таковом демарше. Германия содрогнулась, собравшийся в Ратисбонне имперский Сейм, чьи решения столь же бесплодны, сколь и торжественны, заявил, что будет считать Карла врагом Империи, если перейдет он за Одер, и уже одно это тем паче побудило его направиться в Германию.

Шведов повсюду встречали опустелые селения, и тогда король прибег к тому же средству, что и в Копенгагене, — повелел везде провозглашать, что он пришел с миром, и к вернувшимся в свои дома, ежели заплатят они назначенную им контрибуцию, будет относиться как к своим подданным, а всех прочих беспощадно карать. Сия декларация государя, известного верностью своему слову, ободрила тех, кто из страха не смел возвращаться в собственные дома. Для лагеря своего Карл избрал место возле селения Альтранштадт, неподалеку от Лютцена, где происходила знаменитая битва, ознаменовавшаяся победой и смертью Густава Адольфа[30]. Он ездил осматривать то место, где был сражен великий король, и сказал там: «Я старался жить как он. Может быть, Господь дарует и мне столь же славную смерть».

Из своего лагеря Карл отослал повеление сословным чинам Саксонии собраться и незамедлительно прислать к нему финансовые реестры всего курфюршества. Ознакомившись с истинными возможностями сей страны, он обложил ее ежемесячной контрибуцией в шестьсот двадцать пять тысяч риксталеров. Кроме сего, жители должны были ежедневно поставлять каждому шведскому солдату по два фунта мяса и хлеба, две кружки пива и еще четыре су деньгами, а также фураж для кавалерии. Затем король установил новый порядок, дабы обезопасить саксонцев от солдатских бесчинств: во всех городах, где содержались гарнизоны, хозяева каждый месяц подавали свидетельства о поведении постоялых солдат, без которых сии последние не получали жалованья. В добавление к сему каждые две недели по домам ходили приставы, осведомляясь, не было ли какого вреда от шведов. Они возмещали убытки и наказывали виновных.

Общеизвестно, сколь строго поддерживалась дисциплина в войсках Карла XII: они не грабили взятые приступом города без нарочитого на то дозволения и соблюдали порядок даже при грабеже, прекращая оный по первому сигналу. И до сего дня шведы похваляются своей дисциплиной, выказанной в Саксонии, хотя сами саксонцы жалуются на ужасающие опустошения, ими совершенные. Сии противоречия невозможно разрешить, ежели не принимать во внимание то, насколько люди по-разному смотрят на одни и те же предметы. Не удивительно, что победители злоупотребляют подчас своими правами, а побежденные воспринимают даже наилегчайшие нарушения, как варварский разбой…

Однажды король совершал верховую прогулку в окрестностях Лейпцига, и в ноги ему бросился саксонский крестьянин, умолявший защитить его от гренадера, который лишил обеда все семейство. Король велел привести сего солдата и сурово спросил: «Правда ли, что ты ограбил этого человека?» — «Государь, я не причинил ему и того вреда, каковой Ваше Величество нанесли его повелителю. Вы взяли себе целое королевство, а я у этого пентюха — всего лишь какого-то индюка». Карл подал крестьянину десять дукатов и простил солдата, рассмеявшись на смелость его ответа и присовокупив: «Но запомни, мой друг, отняв престол у короля Августа, я ничего не взял для самого себя».

Большая лейпцигская ярмарка открылась как обычно, купцы съехались, не сомневаясь в безопасности, и на ней не появилось ни единого шведского солдата. Можно было подумать, что войско короля пришло сюда для охраны спокойствия в стране. Сам король распоряжался так же самовластно, как и в Стокгольме.