История Киева. Киев имперский

9 сентября 1803 года открывается постоянный, хоть и деревянный, театр (на нынешней Европейской площади). Вначале он не пользовался хорошей репутацией. И. Долгоруков пишет: «Театр хоть и есть в Киеве, и снаружи хорош и велик, но за недостатком актеров в нем игры нет. На одни только контракты наезжает какое-то иноплеменное сборище скоморохов и что-то представляет; роскошь и мотовство более, нежели вкус к театру, его наполняют». В акустическом отношении театр был удачен. В нем было 2 яруса лож (32), кресла и партер, амфитеатр и галерея, всего на 470 мест. Актеров не хватало, антрепренеры часто менялись, преимущественно это были содержатели польских трупп, которые продержались до восстания 1863 года. При этом шли русские и украинские пьесы («Украинка или волшебный замок»). Одно время представления ставила украинская труппа помещика Ширая. В 1821 году приехавший из Полтавы М. С. Щепкин содержал театр. В этот период преобладали произведения романтического направления: Шекспир, Шиллер, Мольер, Расин, Скриб, но особенно популярны были пьесы Коцебу. Кроме этого ставились пантомимы, балет и интермедии.

Афиши печатали на польском, реже на русском языке. Это было вызвано преимущественным участием в общественных делах и экономических сделках польского дворянства. По официальным донесениям, в театре тишина соблюдалась редко, часто сидели в шапках, а в связи с отсутствием благопристойности публика от посещений уклонялась. Во время Контрактов два раза в неделю давались балы в Контрактовом доме, куда поляки являлись в «народных костюмах» и танцевали мазурку в шапках. Довольно часто происходили их ссоры с русскими офицерами. Как замечает Вигель: «К счастью, до поединков не доходило. Фенш, разумеется, держал сторону поляков и офицеров сажал под караул».

В 1811 году в Киеве побывал роялист, гр. де-Легард, оплакивающий прошлое и предпочитавший Франции, где господствовал «узурпатор», чужие края. Он и описал бал губернатора: «Сады были иллюминированы до самого низа гор и в чащах деревьев спрятаны были хоры музыки, которые сообщали этой прекрасной ночи какой-то волшебный колорит. За несколько дней были разосланы гонцы дамам, которые почти все по деревням. Генерал открыл бал с одной из прелестных особ, которую я видел в жизни, госпожой Давыдовой, рожденной Аглаей де-Грамон». Это о ней написал А. Пушкин «К Аглае», когда гостил в Каменке.

Почтенные старожилы, описывая Киев в XVIII веке, мало вспоминали свои скудные развлечения, которыми естественно наши сограждане были не особенно разбалованы. По сообщению И. Ф. Тимковского, дяди Михаила Максимовича, киевляне искренне радовались появившемуся на ярмарке чудаку из Белоруссии, одетому арлекином, с высокой и пестро окрашенной жердью и большим колокольчиком наверху, который нес всякую ахинею, время от времени ударяя жердью о землю. Толпы зевак собирал чудный астролог и предсказатель, занявший большой дом в переулке возле Свято-Духовской церкви. Он ежедневно появлялся на просторном крыльце, восседая в каких-то необычных креслах, в затянутом наглухо костюме до колен, в золотой островерхой митре, на его шее красовался зодиак. Со всех посетителей он обязательно взымал плату, взирая на особу и в зависимости от просьбы, а потом вводил в темную комнату, освещаемую семисвечником, совершал свои мистические обряды. Особенную славу среди киевских обывателей сей кудесник получил благодаря своим навыкам в физиогномике и хиромантии. Раскладывая карты Таро, он загробным голосом вещал о будущем, чем приводил местных дам в душевный трепет, а барышень доводил до глубокого обморока. Пробыв три недели и почувствовав неприкрытое возмущение местного духовенства, сбежал к себе на родину в Венгрию. Скорее всего, считает Тимковский, он был цыганом.