История Киева. Киев литовско-польский

Хмельницкий с полковниками радушно встретил послов. Ему пришлось подписать самое невыгодное для Украины Белоцерковское соглашение, где уменьшалось численность реестровых, а крестьянам приходилось возвращаться к панщине. Это вызвало гнев у толпы, которая яростно кинулась на гетмана и старшин. Они не понимали, что после поражения под Берестечком сила была на стороне Речи Посполитой. От этой озверевшей толпы, где было немало татар, пришлось старшине с послами укрыться в замке. Мятежники стали закидывать его камнями и стрелами. Одна чуть не попала Адаму Григорьевичу в голову. Хмельницкий с товарищами бросился врукопашную. Кое-как всё утихомирилось. Пробыв почти сутки в замке, послы попытались выйти из казацкого лагеря. Это было непросто, несмотря на то, что гетман булавой уложил нескольких нападавших. Но как только вышли они в открытую степь и сопровождающие оставили послов, предполагая, что все будет в порядке, их настигла та же озверелая толпа. Высадили их из экипажа и начисто ограбили посольство. Неприятности Киселя на этом не закончились. Когда они вернулись в лагерь поляков и пришли посланцы от казаков для закрепления договоренностей под присягой, проявились различия представлений текущего момента у магнатов. Если Потоцкий относился сдержанно вежливо, понимая важность политического момента, то Конецпольский заявил, что «казакам положено сидеть на кольях». Переговоры были прерваны, а пылкие головы с обеих сторон требовали сражения, но Потоцкий и Хмельницкий сомневались в положительном исходе, благоприятном для обеих сторон. Особенно первый, так как под его крылом были собраны все силы Речи Посполитой, и поражение или даже Пиррова победа, были губительными для страны. У Богдана были более широкие возможности, так как вся Украина «гомонила», и жаждущих пролить свою и панскую кровь было предостаточно! Под Белой Церковью Хмельницкий впервые обратился к московскому царю с предложениями совместной борьбы против поляков. Происходили небольшие стычки, переходящие во взаимные оскорбления и упреки. Переговоры продолжались. Но пошел трехдневный дождь, и в обоих лагерях началась эпидемия. Договор не утвердил сейм, а спустя полгода, после битвы при Батоге, голова Калиновского, грозящего посадить на кол казаков, была насажена на казацкую пику…

Прием Яношем Радзивиллом послов Богдана Хмельницкого. Худ. Абрахам Ван-Вестерфельд

В заключении Белоцерковского договора Адам Кисель как дипломат участвовал в последний раз. Зиму он провел в киевском замке. Отсюда послал последнее известное письмо к королю, в котором, судя по всему, он разочаровался. Ян Казимир из беспристрастного представителя верховной власти, каким он, если и не был, то хотя бы старался быть похожим, стал открытым сторонником ультракатолического фанатичного большинства.

Последний год своей жизни Адам Григорьевич провел вдали от мирской суеты. Умер он в 1653 году. Нет сведений ни о месте его кончины, ни точной даты. Только упоминание преемника его, воеводы Станислава Потоцкого, уже в конце февраля этого года подсказывает нам время смерти Киселя. Из посмертных распоряжений было предоставление Киевскому Братскому монастырю имения Позняки за Днепром и местечка Новоселки с тремя деревнями: Богушовка, Звонки и Зубковщина. Дар этот, по стечению обстоятельств, подтвердил в 1670 году сын самого непримиримого политического противника воеводы – король Михаил Вишневецкий, сын Яремы Вишневецкого. Заметим, что Кисель состоял в числе попечителей коллегии, которым отдал ее «in patrocinium» митрополит Петр Могила завещанием своим от 22 декабря 1646, тем же документом он назначил воеводу своим душеприказчиком, а должные ему Киселем 55 тысяч злотых отказал той же коллегии.

Похоронили Адама Киселя в Успенской церкви, построенной им в родовом имении Нискеничи, недалеко от Владимира-Волынского. Она сохранилась до наших дней. Каменная, пятиглавая, в украинском стиле. Алтарная часть закругленная. Над западными входными дверьми герб Киселей – шатер, увенчанный 4-конечным крестом. В правом углу, в нише был поясной бюст строителя храма Адама Киселя. Он изображен с бородой, опущенными усами, обнаженной головой, в латах и железных перчатках. В нижней части надгробия были надписи. Тело его, как и брата Николая, было вложено в свинцовый, будто бы выписанный из Италии, гроб. Он был изящно отделан, на металлических ножках в виде лежащих львов, и украшен гербом. На крышке гроба сцены из военной жизни. С надгробным памятником и гробом помогла вдова воеводы, завещавшего ей свои имения. Еще в 1916 году это все сохранилось, но варвары (знаем какие!) уничтожили все, в том числе и бюст – художественное произведение XVII века. Благо в книгах и на открытке сохранилось его изображение.