История Киева. Киев литовско-польский

Москвичи и князь Остей поверили негодяям. Как-никак Василий и Семен были родными братьями княгини Евдокии, супруги Дмитрия Донского. А может, сказалась озлобленность на великого князя Дмитрия Ивановича, бросившего Москву на произвол судьбы. И поплатились за свою доверчивость: «И отворили ворота городские, и вышли со своим князем и с дарами многими к царю, также и архимандриты, игумены и попы с крестами, и за ними бояре и лучшие мужи, и потом народ и черные люди». Князь Остей шел впереди процессии. Возможно, он предчувствовал свою гибель, но надеялся своей собственной смертью отвратить беду от людей. Внезапно татары набросились на безоружных москвичей и стали их рубить саблями. Князь Остей был убит первым. Стоит обратить внимание, что Остея убили, а не взяли в плен, хотя за литовского князя можно было получить большой выкуп. Видимо, так велика была ненависть хана Тохтамыша к юному герою, посмевшему оказать сопротивление! Татары ворвались в город и устроили страшную резню, сполна отплатив московитам за унижение, испытанное ими на Куликовом поле. В ходе резни погибло 24 тысячи человек. Когда великий князь Дмитрий вернулся в Москву, то увидел «дым, пепел, землю окровавленную, трупы и пустые обгорелые церкви». Московия впала в уныние и печаль. Через два года после победы на Куликовом поле московские обозы вновь потянулись в Орду с данью. Любопытно, как развивались бы события, если бы Остей отстоял Москву?

Дела литовские

Долго Литва оставалась зажатой между агрессивной Москвой и мощной католической Европой. В связи с этим Гедимин позволил своим подданным принимать католичество. К тому же он, наверное, учитывал, что, кроме веры, у литовцев была еще одна важная причина для союза с поляками. Литовцы постоянно совершали набеги на Польшу, и прежде всего на Мазовию, откуда привозили местных девушек. Так начался мощный процесс польско-литовской интеграции.

Напомню чудесную балладу Адама Мицкевича, переведенную А. С. Пушкиным: «Три у Будрыса сына, как и он, три литвина…» Старик-литвин посылает сыновей на войну: одного – грабить русских в богатом Новгороде, другого – на Балтику против крестоносцев, проклятых «крыжаков», а третьего сына шлет в Польшу:

В Польше мало богатства и блеску,
Сабель взять там не худо, но уж верно оттуда
Привезет он мне на дом невестку.
Нет на свете царицы краше польской девицы.
Весела, что котенок у печки,
И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся, будто две свечки!
Был я, дети, моложе, в Польшу съездил я тоже
И оттуда привез себе женку;
Вот и век доживаю, и всегда вспоминаю
Про нее, как гляжу в ту сторонку.

Конец баллады таков: все трое сыновей отправились в Польшу и привезли оттуда по невесте.

Предпосылки для развития польско-литовских отношений были: Польша, не задетая пассионарным толчком, находилась в состоянии глубокого кризиса, Мазовия граничила с владениями Ордена, захватившего Пруссию, Малая Польша (историческая область с центром в Кракове) с трудом избавилась от господства чехов, которых изгнал король Владислав Локетек.

После ухода династии Пястов (1370) власть в стране перешла к французу Людовику Анжуйскому, а он в свою очередь передал корону своей дочери Ядвиге. Но когда дочь захотела выйти замуж за понравившегося ей Вильгельма, сына Леопольда Австрийского, вмешались магнаты и настояли, чтобы королева ради интересов Польши сочеталась с Ягайло. Такой политический союз смог усилить Польшу и Литву для борьбы с немецкой экспансией. В итоге Вильгельм был отправлен назад в Австрию, а Ядвиге пришлось пойти к алтарю с наскоро покрещенным литвином.

Женившись на Ядвиге, Ягайло стал полноправным властителем объединенной Польши и Литвы и приказал всем нехристианам Литвы принять католичество. Так состоялась Кревская уния (1386). Однако далеко не всем такое решение понравилось. Те литовцы, которые связали себя с руськими житейскими узами – потомки Гедимина и соратники Витовта, – не спешили принимать католичество. Сам великий князь был сторонником религиозного компромисса, но значительное количество православных в Литве отнюдь не поддерживало его планы.

Киевское княжество на несколько десятилетий стало владением Ольгердовичей – Александра Владимировича (умер в 1455 году) и Семена Александровича (умер в 1471 году). Затем его упразднили, и в Киеве правил наместник великого князя Литовского.