История Китая

Тыква висит на дереве
Легкая, как одинокий лист,
Ветер раскачивает ее в ночи.
Было бы лучше убрать ее, чтобы мои помыслы оставались чистыми.
Весь мир не так велик, а тыква не так мала;
Все, что за пределами тела, – лишь обуза.

Человек смертен

Очень многие семьи до сих пор соблюдают когда-то повсеместно проводившийся обряд поминовения предков. Каждый год в середине осени в семейном алтаре проводился изысканный обряд. Там в присутствии всех членов семьи патриарх зачитывал имена всех умерших родственников. Эта церемония, которая иногда длилась несколько часов, преследовала две цели: она давала каждому присутствующему надежду на то, что когда-то и его имя будет так же поминаться всеми и к его духу будут обращаться живые. И также эта церемония (возможно, непреднамеренно) напоминала ее участникам, сколь преходяща их собственная жизнь. Вот это двойственное чувство конечности земного существования и нашло отражение в стихотворениях, приведенных ниже.

На городской стене. (Цзы Лань, IX в.)

Древние могилы гуще, чем трава;
Новые могилы появились уже на краю дороги.
За городской стеной не осталось пустого места;
А внутри городской стены люди все стареют.

Наказания, связанные со служебным положением. (По Чжуй, 772–846 гг.)

Три десятка и десять! И все еще раб службы!
В «Книге обрядов» начертаны эти благословенные слова:
«Жажда почестей – ничто».
Это золотое правило, которое мы чаще всего забываем.
Увы! Как огорчают человека эти долгие годы!
Когда уже нет и зубов, и глаза отказываются служить.
Утренняя заря принесла ему мечты о славе.
Ему, который несет на закате своих дней груз всей семьи.
Он все еще глядит на свою голубую ленту (символ
государственной службы. – Примеч. пер.),
И его все еще привлекает красное кресло чиновника,
А его пояс едва удерживает его дряблый живот,
Когда, наклонившись, проползает он через княжеские ворота.
Где человек, которого не манило бы богатство?
Кто не пресмыкался бы ради благосклонного взгляда своего
господина?
И все же годы власти оставляют свой глубокий след.
И величие берет верх над немощью тела.
И смех идет не от сердца,
Где живут блеск и пыль ушедших дней.
О, кто ты, идущий в одиночестве в глубоком раздумье?
Это он, счастливый человек, живущий один.

Арфа с инкрустацией. (Ли Шаньинь, 813–858 гг.)