История книгоиздания в Европе. Пять веков от первого печатного станка до современных технологий

Лондонскому издателю Дж. Чарльзуорту хватило смелости издать революционные трактаты изгнанного итальянского философа Джордано Бруно. Но он принял меры предосторожности, чтобы представить дело так, будто бы De la causa, principio e uno, «О причине, начале и едином» (1584), была издана в Венеции, а De gli eroici furore, «О героическом энтузиазме» (1588), – в типографии «A. Байо, Париж».

Эльзевиры, как видно, прибегали к такому обману, чтобы ввести в заблуждение иностранных цензоров, а не из боязни неприятностей дома, поскольку ввиду известной терпимости голландской цензуры спорные книги, издаваемые в Нидерландах, в силу самого этого факта вызывали подозрения за границей. Так, Capricciosi e piacevoli ragion-amenti, «Прихотливые и приятные рассуждения», Пьетро Аретино (1660), опубликованные в «Космополи» без имени печатника, и Provinciales, «Письма к провинциалу», Паскаля с подписью «Кёльн, у Пьера де Валле» (1657) – определенно, а Leviathan, «Левиафан», Гоббса с подписью «Лондон, для Эндрю Крука» (1651) – возможно, были изданы Эльзевирами в Амстердаме.

Почти все великие произведения, которыми запомнилась французская литература творческого XVIII века, пришлось печатать либо за границей Франции, либо от лица вымышленного издателя. Lettres persanes, «Персидские письма», Монтескье (1721) были опубликованы в Голландии с подписью «Кёльн, у Пьера Марто». Этот «адрес до востребования», возможно придуманный Эльзевирами, которые впервые воспользовались им в 1660 году, охватывал множество книг и издателей, стремившихся избежать цензуры, и появлялся на титульных листах и религиозных, и порнографических сочинений. Considerations sur la cause de la grandeur des Romains et de leur decadence, «Размышления о причинах величия и падения римлян», Монтескье (1724) вышли в Амстердаме, а его Esprit de lois, «О духе законов» (1748), – в Женеве. Революционные книги Руссо публиковались в Голландии: La Nouvelle Heloise, «Новая Элоиза» (1761), и Du Contrat social, «Об общественном договоре» (1762), – в Амстердаме, Emile, «Эмиль» (1762), – в Гааге.

Henriade, «Генриада», Вольтера впервые была тайно напечатана под названием La Ligue, «Лига», в Руане в 1723 году с вымышленными данными «Женева, у Жана Мокпа». Второе издание, которое уже называлось La Henriade, вышло в Лондоне (1728) с посвящением королеве Каролине на английском языке, Le Siecle de Louis XIV, «Век Людовика XIV», – в Берлине (1751).

Возможно, самым эффективным противоядием для цензуры был тот факт, что публичный запрет или сжигание книги – вернейший способ привлечь к ней внимание общества. Один иезуит как-то раз в шутку заметил: «Notabitur Romae, legetur ergo» («Что запрещено в Риме, обязательно прочитают») – если книгу включить в Индекс запрещенных, спрос на нее только вырастет. Когда испанские Кортесы в 1518 году направили острие своего пуританского пыла против опасности, угрожающей общественной морали из-за прочтения романа «Амадис» (впервые изданного в 1508 году), это официальное вмешательство вполне могло способствовать огромному росту популярности как оригинальной истории, так и ее бесчисленных продолжений, подражаний и адаптаций. И не гнев властей, а убийственная сатира «Дон Кихота» Сервантеса нанесла последний, смертельный удар этой европейской эпидемии. Когда запретили «Левиафан» Гоббса, Сэмюэл Пепис тотчас же купил его, но ему пришлось заплатить 30 шиллингов за подержанный экземпляр, притом что первоначально он стоил всего 8 шиллингов, так как «сейчас», в 1668 году, книга «пользовалась неимоверным спросом». Амстердамский издатель показал, что прекрасно разбирается в человеческой натуре, когда попытался сделать так, чтобы цензура запретила Bibliotheca Patrum Polonorum, «Библиотеку польских отцов» (1656), потому что первые продажи не оправдали его ожиданий. Однако его надежды компенсировать недостаток искреннего интереса к книге любопытством читателей из-за запрета не сбылись.