История коммунизма в России

Вероятно, чтобы еще основательнее обществом был забыт Покровский, Джугашвили и решил присвоить Московскому университету имя М. В. Ломоносова. Ломоносов был очень удобной фигурой, этот выбор был не случайным. Ломоносов был автором концепции, в которой было принято возвеличивать самодержавие, деспотизм, отдельных деспотов и критиковать демократическое устройство Новгорода. Он был автором од, воспевавших и Петра I, и Елизавету I, и Екатерину II. Собственно об этом прямо написал в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Радищев в главе «Слово о Ломоносове»:

Не завидую тебе, что, следуя общему обычаю ласкати царям, нередко недостойным не токмо похвалы, стройным гласом воспетой, но ниже гудочного бряцания, ты льстил похвалою в стихах Елизавете.

Ломоносов и Покровский были антагонистами во взглядах на роль самодержавия и демократии в истории России. Кто из них прав, решил Джугашвили, велевший в 1937 году убрать имя Покровского из названия Московского университета и заменить на имя Ломоносова, что произошло в 1940 году. Почему же Джугашвили допустил в 1932 году присвоение МГУ имени Покровского? Дело в том, что 1932 год – год завершения коллективизации, год великого голода, и тогда Джугашвили было не до исторической науки и названия МГУ. В 1936 году диктатор нашел время для исправления ситуации. Имя Покровского с 1940 года просто перестали упоминать. В результате многие люди, учившиеся или преподававшие в МГУ, даже не знали, что имя Ломоносова было присвоено МГУ в ходе борьбы с демократической концепцией истории России.

Покровский уже умер, но были живы его ученики, и некоторые из них были арестованы и оказались в концлагерях, поскольку критика обрушилась на «научную школу Покровского», на идеи историка. После этого отечественные историки на протяжении всего периода коммунистического режима стали приверженцами чингисхановского направления в исторической науке. Демократические традиции России замалчивались и принижались, а деспотизм оправдывался. Слово демократия чаще всего стало употребляться вместе с негативным прилагательным буржуазная, а главное – демократия стала пониматься как зараза, пришедшая в Россию с плохого Запада, из плохой и враждебной Европы. Наряду с негативным отношением к демократии формировалось и враждебное, часто агрессивное отношение к целым странам и народам.

Эти же идеи стала распространять и новая чингисхановская журналистика, как называл Лев Толстой те статьи в газетах и журналах, в которых защищался деспотизм и агрессивное отношение к странам и народам Европы. В начале XX века появилась и такая разновидность чингисхановской журналистики, как радиожурналистика, а в середине XX века добавилась и такая разновидность, как тележурналистика. Демократическое прошлое России стало искажаться совместными действиями науки, журналистики и кинематографа. И эта традиция сохранялась до конца XX века.

А кто же стал считаться лучшим историком страны, после того как Покровский перестал считаться таковым? Лучшим историком стал сам И. Джугашвили. В 1938 году была издана огромным тиражом книга «Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков)», которую должны были изучать все граждане СССР, от колхозников и рабочих до студентов и преподавателей всех институтов и университетов страны. Книга переиздавалась каждый год. Официально книга не имела автора, но в выходных данных книги значилось: Краткий курс под редакцией комиссии ЦК ВКП(б). В данном случае под редакцией означало под руководством ЦК ВКП(б), которым руководил Джугашвили. И все студенты страны в течение примерно 20 лет изучали историю России в том виде, как ее понимал Джугашвили. В книге, в частности, утверждалось, что СССР в 1922 году был создан «по предложению Ленина и Сталина»[136]. Фамилия Сталин в этой книге упоминалась практически на каждой второй странице, иногда по нескольку раз.

В послесловии к репринтному изданию книги в 2004 году приводились такие цифры:

По данным Книжной палаты, с 1938 по 1953 год «Краткий курс» издавался 301 раз в количестве 42,8 миллионов экземпляров и на 67 языках[137].

До таких размеров самовозвеличивания не доходили даже цари Древнего Египта и Ассирии.