История Консульства и Империи. Том IV. Книга 1

Новое возвращение к Шварценбергу после разгрома Блюхера показалось ему тактикой утомительной и, главное, мало что решающей. Он задумал нечто другое. Прибытие на линию корпусов Бюлова и Винцингероде показывало, что союзники пренебрегают блокадой крепостей и оставляют для их осады ничтожные силы. Следовательно, можно было направить против них и гарнизоны, найдя выгодное применение тем, кого на своем чрезвычайно выразительном языке Наполеон называл мертвыми силами. Таким образом, он решил мобилизовать все доступные войска в крепостях и присоединить их к действующей армии. Из Лилля, Антверпена, Остенде, Горинхена и Берг-оп-Зума можно было присоединить не менее 15 тысяч человек. Вдвое больше людей можно было набрать из крепостей Люксембурга, Меца, Вердена, Тьонвиля, Майнца и Страсбурга. Передвинувшись после разгрома Блюхера с 50 тысячами человек на Суассон, Лаон, Ретель, Верден и Нанси и присоединив по дороге еще 50 тысяч, Наполеон должен был оказаться со 100 тысячами человек в тылах Шварценберга. Тот, несомненно, не станет дожидаться подобного положения, чтобы вернуться от Парижа к Безансону. При первом же подозрении о плане Наполеона главнокомандующий коалиции повернет обратно. Подвергаясь по дороге нападениям отчаявшихся крестьян Бургундии, Шампани и Лотарингии, кинувшихся с жаром защищать родную землю, он придет в Безансон наполовину разбитым и окончательно падет под ударами Наполеона.

Смелый план Наполеона был вполне осуществим, ибо все эти войска существовали, и маршрут для их присоединения не требовал ни чрезмерных тягот, ни излишнего времени. Ведь путь от Суассона до Ретеля, от Ретеля до Вердена, от Вердена до Туля немногим превышал

путь, который проделывал Наполеон, гоняясь то за Шварценбергом, то за Блюхером. К тому же два-три лишних дня не имели значения, когда при первых же признаках его движения неприятелю придется повернуть обратно к границам и оставить столицу. Если фортуна поспособствует исполнению задуманного, война может закончиться одним ударом, ибо армия Шварценберга, сократившаяся до 90 тысяч человек, не в состоянии противостоять стотысячной армии под командованием самого императора.

В соответствии с задуманным Наполеон приказал генералу Мезону оставить в Антверпене только рабочих флота и национальных гвардейцев, словом, тех, кто нужен для сопротивления неприятелю, который и не думает о регулярной атаке, сделать то же самое в других крепостях Фландрии и приготовиться идти на Мезьер со всеми, кого он сможет собрать. Такой же приказ Наполеон отдал комендантам Майнца, Меца и Страсбурга. Приказы поручили доставить надежным людям, переодетым в гражданскую одежду.

Исполнившись обоснованных надежд на свой новый план, Наполеон в ночь на 3 марта перешел через Марну и поставил себе целью преследование Блюхера, которого нужно было разгромить или хотя бы оттеснить. Утренние донесения единогласно сообщали о затруднениях прусского генерала. Его теснили на Эну, через которую он мог перейти только по мосту в Суассоне, принадлежавшему нам. Правда, он мог ускользнуть движением вправо, передвинувшись к Реймсу, что позволило бы ему спастись, поднявшись вдоль Эны и перейдя через нее выше по течению, где мостов было предостаточно и где он мог встретить Бюлова и Винцингероде. Но Наполеон был не тем человеком, который оставляет противнику подобный ресурс. После перехода через Марну он сам взял правее и поднялся вдоль нее дорогой из Ферте-су-Жуара в Шато-Тьерри. Так он получал двойную выгоду: ускорил движение и вышел на прямую дорогу из Шато-Тьерри в Суассон. Он был уверен, что, обойдя на этой дороге Блюхера, отрежет ему единственный оставшийся путь к Реймсу.

Прибыв в Шато-Тьерри, Наполеон перестал уклоняться вправо и с силой потеснил Блюхера на Улыии, двинувшись прямо на Суассон. В ту же минуту Мортье и Мармон, перейдя на левом фланге через Урк, пустились в погоню за неприятелем со своей стороны. В Улыни Мармон дал ожесточенный бой арьергарду Блюхера, захватил и убил около трех тысяч человек и отбросил остатки за Урк, обеспечив на следующее утро переправу своих войск и войск Мортье. Было достигнуто и другое преимущество: наш крайний правый фланг занял Фер-ан-Тарденуа и перекрыл дорогу на Реймс. Теперь Блюхер мог перейти через Эну только в Суассоне, который был в наших руках. Так мы поймали, наконец, нашего непримиримого врага и вот-вот могли задушить его в своих объятиях!

Исполнившись самых прекрасных надежд, Наполеон выдвинул авангард к селению Рокур, тогда как войска Мармона оставались в Улыни, и заночевал в Безю-Сен-Жермене. Наутро 4 марта он пустился в путь, рассчитывая днем дать решающий бой. Дабы не позволить Блюхеру ускользнуть через правый фланг, он занял позицию в Фиме на единственной проходимой дороге в Реймс, в то время как Мармон и Мортье направились прямо на Суассон. Какое бы решение ни принял Блюхер, ему пришлось бы сражаться спиной к Эне с 45 тысячами против 55 тысяч. В этой кампании у нас почти никогда не было численного превосходства, и Блюхер неизбежно оказался бы сброшенным в Эну.