История крестовых походов

Всё менее многочисленные суда высаживали в Яффе лишь немногих паломников, не привлекавших внимание хронистов. С другой стороны, очень похоже, что после невзгод, какие претерпели экспедиции 1096―1097 гг., из Европы в Иерусалим по суше ходили лишь маленькие группы, умевшие вести себя незаметно, скромно, не проявляя ни малейшего высокомерия, с туго набитыми кошельками, обеспечивавшими им беспрепятственное снабжение на всем пути. Поход, предпринятый в 1147 г. императором Конрадом III и французским королем Людовиком VII, мы называем «вторым крестовым походом», как будто двадцать пять лет не происходило ничего и франки Святой земли жили в другом мире, оставаясь совершенно чуждыми для западных христиан. На самом деле эту акцию нельзя считать ни продолжением, ни повторением акции 1096―1097 гг., но название «крестовый поход», применяемое к той и другой, заставляет забывать, что объявленные цели были неодинаковыми, что готовился «второй крестовый поход» долго и с самого начала без энтузиазма и что в конечном счете эта операция полностью провалилась.

1 декабря 1145 г., через несколько месяцев после своего избрания, папа Евгений III призвал европейцев взяться за оружие, чтобы прийти на помощь латинянам Востока, — не как Урбан II в Клермоне, во время собора, перед огромной толпой, а в тексте буллы, которая, похоже, получила очень слабый отклик. Он не поехал проповедовать из города в город или из аббатства в аббатство, а оставался в Италии, чаще всего в Витербо, вдали от римского народа, который поддерживал антипапу, а его бы наверняка прогнал. Избранный в Пизе, когда еще не был кардиналом, он не мог добиться от западной церкви, чтобы она считала его бесспорным главой церкви, и это из-за его шаткого положения, если вдуматься, «крестовый поход» священники проповедовали лишь в отдельных местах, как, впрочем, и в 1095 г. Главное: он не говорил ни о Иерусалиме, ни о Гробе Господнем, ни о защите паломников, а лишь о том, чтобы вернуть Эдесское графство, которое в 1144 г. захватил Зенги, атабек Алеппо. Это значило ввязаться в авантюру, опасности которой мог оценить каждый: речь шла не о том, чтобы оказать помощь латинскому государству на Святой земле, а о том, чтобы спасти «норманнское» княжество, задействовав все силы латинского Иерусалимского королевства с риском ослабить и погубить его.

Людовик VII, сидевший на троне с 1137 г., откликнулся одним из первых — говорили, что он хочет замолить в Иерусалиме свои грехи, прежде всего сожжение трех сотен человек, искавших в церкви Витри убежища от штурмовавших город воинов короля. Но когда он очень скоро, на Рождество, пригласил своих вассалов в Бурж, довольно многие не прибыли на его зов, а те, кто явился, не выказали особого энтузиазма. Все разошлись, но не была назначена ни дата сбора, ни военачальники, чтобы сопровождать короля. Во всем королевстве князья и сеньоры, от Нормандии до графства Тулузского, помнили о злоключениях 1100-х гг., когда три больших похода закончились провалом — до Иерусалима и близко не дошли и потеряли тысячи человек.

В Германской империи император Конрад III, свояк Мануила I Комнина[73], мог рассчитывать на своих швабских вассалов, верных его династии, но графы и рыцари северных областей, прежде всего Саксонии, ясно дали ему понять, что охотней сразятся с язычниками на восточных границах. Они собрались во Франкфурте в марте 1147 г., их замысел был одобрен папой, который через месяц в тексте почти такой же буллы, как булла 1145 г., заявил: те, кто возьмет крест для борьбы с вендами, тоже будут рыцарями Христа, а их близкие и имущество будут взяты под охрану церкви. К ним присоединилось много датчан и поляков. Все эти рыцари и воины в походе на Ближний Восток участия не приняли.

Если верить рассказам того времени, а тем паче истории, которую написали позже и преподают поныне, «второй крестовый поход», несомненно, остался бы благим намерением, если бы не рвение и упорство Бернарда Клервоского, который в марте 1146 г. в Везеле, а в конце того же года в Шпейере сумел убедить соответственно короля и императора. Это, как всегда, сильное упрощение, но нельзя отрицать, что проповеди белого духовенства были куда более редкими и хуже согласованными, чем проповеди монахов. В империи, особенно в долине Рейна, появились, как и в 1095-1096 г., самозваные проповедники, возбуждавшие толпы выступить против всех, кого они объявляли врагами Христа. Они обвиняли еврейских ростовщиков и добрых купцов в том, что те эксплуатируют людей, принимающих крест, и даже в том, что не дают денег на поход в Святую землю. В хронике описан некий Рудольф, называвший себя священником или монахом, а на деле, скорей всего, самозванец, который призывал убивать «нечистых» людей. Фактически снова, несмотря на все старания архиепископов Кёльнского и Майнцского смирить страсти и защитить тех, кого они могли защитить, толпы черни начали грабежи и убийства в городах.