История крестовых походов

Немцы пошли дорогой, проторенной Готфридом Бульонским. У французов вопрос выбора дороги вызвал бурные споры, а впоследствии — упреки и раздор. Некоторые хотели отправиться морем, уверяя, что так встретят меньше препятствий, подвергнутся меньшим опасностям и — что, возможно, было важно для некоторых, — при этом за ними заведомо не смогут последовать толпы бедняков. Никто из них не предложил обратиться к северным итальянцам, которые могли бы построить и оснастить достаточное количество больших судов.

Иметь дело хотели только с сицилийцами. В этом выборе, если отвлечься от соображений политики и поиска союзов, не было никакого смысла. Предстояло идти далеко на юг, пересечь Альпы с отрядом, отягощенным тяжелым обозом, следовать дальше до Апулии и выдержать опасности долгого морского перехода до киликийских берегов. Это стоило дороже и, если вдуматься, влекло больше риска. Но те, кто отстаивал этот план, громогласно утверждали: его преимущество состоит в том, что не придется иметь никаких дел с греками. Не надо будет идти ни по какой из их дорог. Не потребуется идти в Константинополь, чтобы унижаться перед греческим императором, и армия не попадет в зависимость от проводников, которые в Анатолии изменят и выдадут бойцов противнику. Рожер II, коронованный в качестве короля Сицилии на Рождество 1130 г. антипапой Анаклетом, в 1139 г. добился признания от Иннокентия II и за несколько лет закрепил за собой репутацию поборника христианства в Средиземноморье. Его знатные воины ежегодно устраивали набеги на базы мусульманских пиратов на побережье Африки — Махдию, Джербу и Джиджелли (близ Бужи). В 1145 г. его адмирал Георгий Антиохийский взял Триполи[74] и оставил там гарнизон, следивший за выплатой дани. Итальянские норманны, достигшие вершины могущества и новой славы, достойные наследники главарей ватаг времен Роберта Гвискарда, переправились через Адриатическое море, захватили остров Корфу и сеяли ужас на всех побережьях Греческой империи.

На самом деле некоторые из приближенных короля, хорошо зная соотношение сил, понимали, что в схватках за возвращение и сохранение Антиохийского и Эдесского графств армии придется столкнуться с греками, стратиги которых будут готовы к бою. Несколько лет назад, в 1142 г., Иоанн II Комнин добивался от Раймунда де Пуатье и Жослена II, графа Эдессы, передачи ему Антиохии, и только смерть императора в апреле 1143 г. положила конец его посягательствам на город. На каждом собрании, какое проводил французский король, присланный армянами епископ Тарса и многие советники Людовика VII во главе с Жоффруа де ла Рош-Ванно, епископом Лангрским, возвышали голос, напоминая, что Иоанн Комнин изгнал франков из крепости Мамистра, из многих замков и с обширных территорий на морском побережье, а также удалил католических епископов, заменив их еретиками. Вместо того чтобы побуждать христиан изгнать язычников подальше, он вступил в союз с последними ради истребления франков. Бог, справедливый мститель, пожелал, чтобы Иоанн Комнин сам ранил себя отравленной стрелой и тем самым завершил свою недостойную жизнь. Но его преемник Мануил I Комнин оказался не лучше и везде, где может, поддерживает своего патриарха и священников против священников римских. Самые решительные считали, что поход на Восток должен быть в той же мере войной с греками, как и с язычниками. Это должен быть тот самый бой с ересью, какой в совсем недавнем прошлом, всего за несколько лет до призыва папы идти на Восток, проповедовали Бернард Клервоский и цистерцианцы, яростно обличая манихеев, которыми они называли также богомилов, павликиан или катаров. Не сбавляя темпа, Бернард в 1140 г. на соборе в Сансе добился обвинения в ереси Абеляра и Арнольда Брешианского, а через пять лет, весной 1145 г., отправился читать проповеди против еретиков в Лангедок.

Все видели в греках людей, чуждых римской церкви, столь же преступных, как и другие иноверцы, и ничто не мешало их обвинять: «Мы узнали, что они совершают преступление, достойное смертной казни, а именно: вступая в брак с кем-либо из наших, они крестят заново того, кто был окрещен по римскому обряду. Знали мы и о других их ересях, связанных со служением мессы, и об их мнении о том, от кого исходит Святой Дух»[75].