История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Слова Уинстона Черчилля о печально известном немецком линейном крейсере хоть и завершаются привычной для политика гиперболой, содержат долю иронии. Обстрел Севастополя 29 октября 1914 г. линкором «Гёбен», шедшим под турецким флагом, запустил цепочку событий, которые повлияли на масштаб и ход Первой мировой войны. Он, как и надеялись в Берлине, заставил Николая II объявить войну Османской империи. В результате России пришлось вести боевые действия на Кавказе против своего давнего врага и направить туда войска, часть которых можно было перебросить на Западный фронт против Германии и Австро-Венгрии[942]. Одновременно турецкое правительство закрыло проливы, что привело к немедленному прекращению экспорта зерна через черноморские порты, такие как Одесса, и нанесло огромный экономический ущерб России.

2 августа 1914 г. Турция подписала тайный оборонительный договор с Германией, но спешила присоединиться к Центральным державам в войне против Тройственного союза в составе Британии, Франции и России[943]. Однако в критический момент неожиданное появление «Гёбена» в Стамбуле 16 августа 1914 г., после его драматического бегства от Королевского флота Великобритании в Средиземном море, стало мощным аргументом воинственного прогерманского лобби в Турции. Это событие, а также последующая бомбардировка Севастополя связаны с действиями первого лорда Адмиралтейства Великобритании Уинстона Черчилля. 28 июля 1914 г. он принял решение конфисковать два турецких линкора, строительство которых заканчивалось на британских верфях, «Решадие» и «Султан Осман», что привело в ярость турецкое правительство и весь народ, поскольку деньги на постройку этих дредноутов собирались по подписке. В результате Королевский флот Великобритании получил еще два линкора (названных «Эрин» и «Эджинкорт» соответственно), но это был серьезный удар по гордости турок, который помог склонить правительство Османской империи к активным действиям вместо выжидательной позиции в начале Первой мировой войны.

Линкор «Гёбен», введенный в строй в 1912 г. и имевший водоизмещение 22 976 тонн, был главной ударной силой Средиземноморской эскадры немецкого флота; поддержку ему оказывал легкий крейсер «Бреслау» (водоизмещение 4759 тонн). Фактически это был единственный крупный боевой корабль флота Германии в этом регионе, хотя и очень грозный. Этот современный линкор класса «Мольтке» был вооружен десятью 280-мм (11-дюймовыми) орудиями, имел очень хорошую броню и эффективное деление на водонепроницаемые отсеки, а также развивал скорость более 25 узлов (на ходовых испытаниях до 28 узлов). Обладая такими характеристиками, «Гёбен» по скорости и живучести превосходил три британских линкора, оснащенные 12-дюймовыми орудиями, которые составляли главную ударную силу Средиземноморской эскадры: «Индефатигебл» (18 800 тонн), «Индомитебл» и «Инфлексибл» (каждый водоизмещением 17 652 тонны)[944].

До начала Первой мировой войны «Гёбен» под немецким флагом заходил в разные средиземноморские флоты, демонстрируя военно-морскую мощь Германии. Однако его роль в войне виделась достаточно ясной. Предполагалось, что после начала военных действий между Францией и Германией «Гёбен» попытается перехватить французские транспорты, которые будут перевозить три дивизии XIX (Колониального) корпуса из Северной Африки во Францию. Поэтому главная задача британского и французского средиземноморских флотов заключалась в защите этих транспортов. Как отметила Барбара Тачмен в классическом исследовании начального этапа Первой мировой войны «Августовские пушки» (The Guns of August), «присутствие или отсутствие целого армейского корпуса в установленном месте могло оказать решающее влияние на французский план сражения, а война, в чем были согласны обе стороны, будет определяться судьбой Франции в начинающемся столкновении с Германией». Однако планы Германии на «Гёбен» впоследствии изменились: Берлин пришел к выводу о «необходимости оказать любое возможное давление на турок, не желающих вступать в войну»[945].

Точные причины бегства «Гёбена» в самом начале Первой мировой войны, которое со временем привело к катастрофическим последствиям для союзников, так до конца и не выяснены. Несмотря на убийство 28 июня 1914 г. в Сараеве австрийского эрцгерцога Фердинанда сербским террористом Гаврилой Принципом и грозовые тучи войны, распространявшиеся с Балкан на всю Европу, в то лето обстановка на Средиземном море оставалась спокойной. Продолжались обычные учения и визиты в порты: австрийский, британский, французский и итальянский флоты не переходили на военное положение — как и средиземноморская эскадра Германии под командованием контр-адмирала Вильгельма Сушона. Во второй половине июля 1914 г. «Гёбен» зашел в австро-венгерский порт Пола (в настоящее время хорватская Пула) у входа в Адриатическое море для профилактического обслуживания своих капризных котлов[946].