История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Кроме того, в Севастополе было пролито столько русской крови и на него потрачено столько сил и средств, что в дополнение к неоспоримой геостратегической ценности город приобрел и символическое значение. Любой рассказ о войнах Севастополя должен учитывать столкновение не только людей и машин, но и «духа» противоборствующих сторон. Российские руководители, прошлые и нынешние, стремились узаконить свои действия в Крыму, обращаясь к патриотическим чувствам людей. И действительно, оглядываясь на события прошедшего года, президент Путин 18 марта 2015 г. сказал:

«Мы тогда все вместе головой и сердцем поняли и почувствовали, насколько важны для нас связь поколений и времен, как много сделали наши героические предки для нашей страны. Мы поняли, что в отношении Крыма речь идет не просто о какой-то территории, даже и стратегически важной»[1682].

Поэтому неудивительно, что кроме знаменитого «духа Севастополя», о котором писал Толстой, через всю историю города, от Потемкина до Путина, красной нитью проходят исторические претензии России на Крым.

За исключением первого и второго присоединения Крыма Россией, соответственно в 1783 и 2014 гг., в Севастополе боевые действия велись на море, на земле и в воздухе. На протяжении столетий характер войны постоянно менялся; вслед за не менее глубокими изменениями экономических, политических и общественных систем появлялись новые тактика и оружие. Севастополь вплотную столкнулся с современной войной во время Крымской кампании, когда в 1854–1855 гг. город шесть раз подвергался массированным бомбардировкам. Пароходы и железные дороги доставляли британские и французские пушки, которые по плотности и точности стрельбы превосходили русские. Несколько попыток русских снять 349-дневную осаду в ходе «первой обороны» Севастополя оказались бесплодными в значительной степени из-за неумелого руководства, технической отсталости, чрезмерно растянутых коммуникаций и невосполнимых потерь.

В течение двадцати лет после Крымской войны Севастополь лежал в развалинах. Долгожданное строительство железной дороги от Москвы и Петербурга в 1875 г. стало необходимым стимулом для восстановления города и позволило возродить Черноморский флот. Тем временем поражение в войне привело к ограниченным реформам в России, в первую очередь освобождению крепостных крестьян в 1861 г. по указу Александра II. Несмотря на незавершенность и половинчатость политических реформ, военные реформы Дмитрия Милютина (военного министра в 1861–1881 гг.) исправили многие недостатки, выявленные Крымской кампанией. По мере того как на рубеже XIX–XX вв. Россия постепенно превращалась в индустриальную державу, усиливалось недовольство населения сложившимся в стране положением. Вооруженные силы России, будучи отражением общества, оказались уязвимыми перед политической агитацией. По иронии судьбы новые железные дороги способствовали распространению подрывной литературы и перемещению пропагандистов с радикальными взглядами.

Природа политики и механизма войны такова, что они часто тесно переплетены. Например, Черноморский флот пережил несколько сопровождавшихся насилием мятежей во время революций 1905 и 1917 гг., судьбоносных моментов, которые оставили глубокий след в истории и в облике Севастополя. Восстания на «Потемкине» и «Очакове» в 1905 г. стали богатой питательной средой для распространения большевизма. Во время Первой мировой войны город практически не пострадал — если не считать короткого обстрела немецким линкором «Гёбен» в конце октября 1914 г. Немецкая оккупация (май — ноябрь 1918 г.) оказалась краткой спокойной паузой перед штормовыми событиями Гражданской войны в России. В этом жестоком конфликте обычные столкновения на поле боя сопровождались информационной войной (включая устрашающие пропагандистские плакаты). Массовые расправы с гражданским населением стали предвестником еще более масштабных смертей и разрушений во время Великой Отечественной войны.