История Лестера Колтмена

Сначала я предположил, что Берк может быть Парком, одним из ближайших друзей Колтмена, однако последующие сообщения этого не подтвердили и, напротив, настаивали на написании Берк. По поводу Т.Г. было сказано, что это прозвище и имеет отношение к лейтенанту Боуэну, о котором мне так ничего и не удалось узнать, однако я наткнулся на лейтенанта Боуса. Пил был гренадером, который знал Лестера Колтмена и воевал с ним в одном батальоне, но не в Камбре. Он до сих пор жив. Вилсонов было несколько. В целом следует признать, что удовлетворительных подтверждений именам до сих пор получить не удалось, но люди приходят и уходят и идентифицировать их очень сложно. Возможно, эта публикация позволит получить более полные доказательства. Мистер Парк говорит, что люди у орудий менялись так часто, что солдаты и офицеры не знали друг друга по имени.

 Наиболее интересное и убедительное доказательство продолжающейся духовной деятельности Лестера Колтмена можно найти в рассказе его матери, живущей в Южной Африке, который проливает свет на европейские доказательства. Я хотел бы попросить всех скептиков на некоторое время отложить в сторону все свои предубеждения и внимательно прочитать этот рассказ, особенно ту его часть, в которой речь идет о прозвище. Мисс Колтмен узнала, что друзья ее знакомых, Джонстоуны, занимаются спиритизмом. Они пригласили ее на один из своих сеансов, но в отчете, который лежит передо мной, она пишет: «Когда я пришла к Джонстунам, они не знали ничего ни обо мне, ни о моей жизни. Я сказала только, что Лестер был ранен и пропал без вести – ничего больше». Сообщения принимались с помощью доски Уиджа, к которой миссис Колтмен не прикасалась.

Двое сыновей Джонстоунов, погибшие на войне, прислали сообщения и объявили, что привели молодого человека к миссис Колтмен. Далее в отчете говорится следующее: «Я спросила, может ли он назвать мне прозвище, и он ответил: «Керли» (англ.«кудрявый» - прим. переводчика). (Я думала, это будет «Сьюзи»). Я спросила: «А почему Керли?», на что он ответил: «Потому что Керли. Керли – очень подходящее имя». Потом Лестер спросил: «Ты не помнишь, как называла меня «Кудряшкой?» (Отец часто его так называл) и добавил: Керли – это имя, которое так и прилипло ко мне до конца, и хотя оно кажется женственным, все же оно звучит более мужественно, чем Сьюзи. Я хочу, чтобы ты поняла– я жив! Я всегда здесь, чтобы поговорить, побыть с тобой, пошутить, посочувствовать, если это необходимо. Какое мне дело до моего старого костюма? (имеется в виду его тело). Я не изменился ни на один атом». Когда я спросила, счастлив ли он, он ответил: «Так счастлив, что если бы мне было позволено, я взял бы тебя с собой прямо сейчас, но у каждой души есть свое дело. Я должен делать на этой стороне то, чего не делал на земле. У меня мало земного опыта. Здесь я открыл глаза, и о, мама! Это самое замечательное место, которое только можно себе представить». Он рассказал, что у него есть чудесная библиотека и все, чего ему хочется, даже маленькие дети, чтобы играть в прятки. (Объяснение последнему: когда мы ездили в отпуск в Умкомаас, все дети там его боготворили и всегда крутились около него. У нас было неписанным законом, что мы никогда не отправимся в поход, пока дети не наиграются с ним в прятки в скалах, и он получал от этого почти такое же удовольствие, как и они). Он сказал: «Я надеюсь когда-нибудь изобрести радио для общения с вашей землей, но пока мои идеи только в зачатке. На самом деле я еще и сам не знаю, чем бы мне хотелось заняться».