История либерализма в России, 1762–1914

Однако воззвание содержало целый ряд фраз, которые должны были получить в понимании необразованного читателя совершенно иное значение, чем то, которое придавали им составители воззвания. Народ призывали объединенными силами бороться и «защищать свою жизнь, имущество и право», а также собираться «не опасаясь, что кто-нибудь станет препятствовать этому». Как же могли широкие массы, к которым обращалось воззвание, не истолковать последнюю фразу как прямой призыв вступать в борьбу с полицией в случае попытки распустить какое-либо собрание? Фраза эта приобретает совершенно ясный и неоспоримый смысл, особенно в свете резолюции, которая, однако, вызвала сильное сопротивление значительной части участников — и тем не менее была принята. В резолюции указывалось, что иногда борьба за естественные права человека может быть оправдана даже в том случае, если в ходе ее нарушается форма закона⁸. В первом проекте резолюции особенно органам самоуправления прямо рекомендовалось сопротивляться всем административным мероприятиям, которые можно считать противозаконными и даже просто несправедливыми⁹.

Кроме того интересны высказывания, содержащиеся в воззвании по вопросу выборов в будущее народное представительство. Тут прямо-таки демагогически подчеркнуто, что у крестьян нет достаточного представительства в Думе и что там неизбежно возьмут всю власть в руки «правящие круги»¹⁰, если выборы не будут всеобщими, а будут организованы на тех же основах, как и выборы в органы самоуправления. Этот пункт воззвания тоже становится ясным при сопоставлении его с резолюцией съезда. Убеждение, что всеобщее избирательное право является единственной основой для настоящего народного представительства, настолько вошло в сознание русской общественности, даже земских кругов, что съезд счел нужным в резолюции своей заявить следующее: «… при нынешней организации органов местного самоуправления народ не может видеть в них правильного представительства своих интересов…»¹¹ Но таким образом съезд ставил под вопрос полномочия своих участников, а тем самым и свои собственные. В этих словах отразилась неуверенность по поводу собственного своего положения, которая должна была иметь исключительно тяжелые политические последствия. Тут молчаливо признавали, что настоящие представители народных интересов — не законно избранные органы самоуправления, а революционные левые группировки. Этим, однако, оправдывалось создание общего фронта в союзе с этими группировками.

Петрункевич и подчеркнул на съезде необходимость этого шага. Корреспондент «Освобождения» пишет: «…И. И. Петрункевич сказал речь, которая должна была служить предисловием обращения к народу. В ней он констатировал факт революционного движения, охватившего всю Россию, и необходимость занять определенное положение в этом движении»¹².

Практически это означало, что земство должно примкнуть к Союзу Союзов. Немногие представители крайне правых течений, которые в первый и последний раз появились на земском съезде, восприняли эту речь Петрункевича как прямой призыв к революции и покинули съезд. В воспоминаниях своих Петрункевич говорит об этой речи и вообще о своей тогдашней позиции. Он подчеркивает, что присоединение земской группы к Союзу Союзов, так же как и само создание Союза Союзов, вызваны были намерением объединить действия всех оппозиционных элементов и подчинить нетерпеливых дисциплине Союза Союзов¹³. Значит, земская группа должна была примкнуть к революционной группе с тем, чтобы оказывать на нее умеренное влияние. По-видимому, Петрункевич искренне верил в это и тогда и стремился именно к такой цели. В речи своей на съезде он сказал: «…мы можем внести свет и смысл в движение масс»¹⁴. Хотя решение земцев примкнуть к Союзу Союзов и было хотя бы отчасти действительно вызвано такого рода соображениями, на деле ничего не получилось из намерения Петрункевича оказывать умеренное влияние на революционное движение, несмотря на то, что он избран был председателем Союза Союзов. В воспоминаниях он сам откровенно признает, что земская группа была бессильна среди примкнувших к Союзу Союзов организаций и никак не могла противостоять растущим революционным настроениям общественности¹⁵.