История маленькой революции

Тамара была очень довольна своим планом. Плохо было лишь усиление охраны участка с подвалом. Впрочем, недовольств больше не возникало ни у кого, и группа подпольщиков временно распалась. На самом деле, для Тамары не было секретом, что как таковое тайное общество им не требовалось, ведь на многих заводах забастовки происходили стихийно, но, к счастью или к сожалению, безрезультатно. Для достижения успеха она считала немаловажным фактором подготовленную организацию, и выходило, что без встреч обойтись нельзя. Более того, фабрикант Сафронов настаивал на раздельном труде и обедах, а из этого следовало, что на работе для Тамары, не желающей оставаться в чьей-либо тени, общение с мужчинами затруднялось. Также среди подпольщиков было несколько крестьян (в их число входил и Тихон), для которых подполье являлось единственным способом достать оружие для собственных, деревенских, «стачек». Вместе пришли к выводу, что подполье лучше всё-таки создать.

Довольство Тамары планом омрачало недоверие к брату. «Кто ещё мог рассказать, если не он? Но мы на свободе. Может и правда кто другой? Может, кто из жандармов видел? Боря, Боря! Единственный родной человек, сколько мы пережили… Нет! Это не повод отметать подозрения. Чёрт!».

Борис, облизываясь и приглаживая подровненные усы, ходил вокруг смеющейся Тамары.

– Я соскучился, – он подхватил Тамару под мягкие локти и поцеловал в мочку уха.

Тамара усмехнулась и собиралась отстраниться к подоконнику, но передумала. «А ведь это отличный момент проверить его на вшивость. Дожила! Боре не верю!». Она приняла его ласки, поцеловав в разбитые жаждущие губы.

– Выглядишь, как мешок с выкинутыми котятами, – говорила она сквозь поцелуй. – Долго били?

Рабочий нехотя отрывался от тёплой кожи, компенсируя потребность вернуться к ней касаниями изувеченных иглами шершавых пальцев к мышцам под тщательно вычищенной Катериной от крови косовороткой.

– Думал, прикончат.

В далёком отрочестве Борис часто трогал Тамары за тогда ещё длинную косу. Повзрослев, она перестала позволять ему это. Она замечала неадекватные изменения и внезапно возникающую агрессию в нём, когда он возился с женскими волосами. Ещё Тамара обращала внимание на то, что поглаживание головы самого брата действует на него невероятно позитивно: он становился разговорчив, ласков. Сейчас, как и много когда раньше, она воспользовалась этим приёмом.

– Бедный. Наверняка всю ночь пытали, – Тамара, дотронувшись до волос, прижалась плотнее. – О чём расспрашивали?

Борис лез с поцелуями, но Тамара не поддавалась, со смехом отворачиваясь. «Почему не отвечаешь на вопрос?» – осведомлялась она и не получала внятного разъяснения.

«Приёмчики свои использует? Я пока в здравом уме. Прибьёт, если узнает. Не сегодня, Тамара. Не от меня».

– Только били. Один раз спрашивали, кто начал, я… ничего не рассказал, и они продолжили колотить. Как колотили, Томочка! Собаки паршивые… а потом ушли. Не до работы им.

«Паузы делает. Лжёт? Или не до разговоров ему сейчас? Сколько они ему зла сделали… Не мог же так просто забыть… Или мог? Где твоя решимость, Тамара? С остальными болтовню не стала бы разводить. Не был бы брат… Никаких родственных поблажек, угрожающих революции! Вместе попрошайничали, вместе голодали, вместе грелись… Грош мне цена как революционерке, если не могу отречься от всего человеческого!».

– Ты вся не своя в последнее время. Думаешь, думаешь, думаешь, – заметил Борис.

– И тебе бы не помешало, – женщина вновь захохотала и села на подоконник.

В кухню молча вошла держащая в руке пустой стакан Катерина. «Как он пахнет!.. Месяц… Он совсем не посещает нас! – вертелось в её аккуратной головке. – Когда же мы снова пойдём к ним в гости?».

Как ни странно, за время проживания, а это два месяца, Катерина преобразилась и набрала в весе.

– Какая ты толстая стала, Катя, – попытался пошутить Борис, ущипнув Катерину за бедро. Она, наливая воду, вздрогнула и бросила укоризненный взгляд, но не нарушила задумчивого молчания, – нужно тебя кормить меньше.

«Куда меньше?», – девушка налила воду.

– Это лучше, чем греметь костями, – заметила Тамара. Катерина повернулась к выходу. – Постой, – женщина пристально всмотрелась в лицо дворянки: – Прыщи мелкие. Умываешься плохо?

– Хорошо умываюсь, – хмуро пробурчала Катя и ушла.

– Шибко дерзкая стала, – Борис скрестил руки на широкой груди.

В мыслях Тамары пронеслось: «Тут действительно что-то не так».

Пятая часть.

I

Минуло ещё четыре дня. На фабрике рабочие впервые ни на что не жаловались, расходясь по домам после законного восьмичасового дня. Наконец появилась возможность брать отпуск, которой немедля воспользовалась Ира. На неделю она отправилась в деревню к вдове Тихона помогать с детьми и хозяйством. Зоя сказала, что будет очень тосковать без неё. Она просила пообещать Ирину, что та не променяет её на Анастасию Петровну. Без подруги Зоя зачастила к Авдотье Ильиничне и скоротала у неё шесть вечеров, – благо времени теперь хватало.