История маленькой революции

Тамара озорно отвернула голову так, что лёгкий поцелуй пришёлся не в губы, а в нижнюю часть скулы.

– Я спрашивал, как ты догадалась, что я пойду к ней, – второе влажное касание было к шее.

Женщина, лукаво улыбаясь, выскользнула из полуобъятий Бориса и заняла прежнее место за столом. Борис поступил так же.

– Что же, не знаю я тебя? Планы он большие построил, – работница передразнила заявление брата на улице.

– Тебе настолько жаль её? Дочь угнетателей?

– Во-первых, я уже говорила, что мы не с молодыми девками боремся, – взрослых же, закоренелых помещиц, она считала ненужными для революции существами. Из них, по её мнению, ничего полезного выжать было нельзя. – Во-вторых, у меня тоже на неё планы.

– Какие же?

– О, однозначно великодушней твоих.

IV

– Сохранила я ей жизнь в первую очередь из-за нецелесообразности её смерти. Позже мне пришла в голову идея. Что, если нам её использовать… хватит улыбаться, Боря. Так вот, что, если нам её использовать в качестве информатора?

– Информатора? – Борис изобразил удивление. – Зачем и каким образом?

– Это очень рискованно, но её нужно свести с царскими. Или с кем-нибудь из подполья, кто мог бы донести…

– Намекаешь на хвостик Щербакова?

– Да. Заодно проверим его. Завтра за обедом отправлю Олегу телеграмму, чтобы после нашей смены они зашли в гости.

– И что ты хочешь передать?

– Пока ничего. Сейчас нужно протоптать почву. Дима и Катя должны сблизиться, но так, чтобы они оба ничего не заподозрили.

– Расскажешь Щербакову?

– Что за глупый вопрос? Он возится с мальчишкой, как с родным сыном.

***

Наступил долгожданный обеденный час. Рабочие собрались в столовой: мужчины сидели отдельно от женщин (того требовали правила фабриканта Сафронова, однако устраивали они мало кого). На входе Тамара спешно передала письмо верному соратнику Губанову, – лохматому и очень крупному угольщику.

– Щербаков должен получить его в кратчайшие сроки.

– Устрою.

Вторая часть.

I

После смены Тамара нарядилась в лучшую одежду: в единственную юбку, которую забрала у Катерины, и белую рубашку, одалживаемую у подпольщицы Зои. Дворянке, как и было обещано, на время возвратили выходное платье (она думала, что его уже продали).

Стол был накрыт чистой жёлтой скатертью, сотканной женой Тихона, и подаренной им на тридцать первый день рождения Тамары. Вода уже закипела, ваза с конфетами ждала своего часа.

– Их нужно будет оставить наедине. Я с Щербаковым буду в своей комнате, они – на кухне, – Тамара бегала туда-сюда, поправляя то стулья, то цветы на подоконнике.

– А мне что прикажешь делать? – Борис стоял с недовольным лицом, опёршись о дверной косяк.

– А ты будешь подслушивать и следить, чтобы она не взболтнула ничего лишнего.

Когда со стороны входной двери послышался первый стук, Тамара поцеловала брата в щёку и выбежала со словами: «Зови Катю».

***

– Здравствуй, Томочка.

Первым зашёл хорошо сложенный, хотя и с проглядывавшим животом под серым костюмом, мужчина пятидесяти лет с полуседой бородой. Он сразу протянул Тамаре коробку, перевязанную синей ленточкой. Женщина широко улыбнулась, принимая подарок:

– Олег Владимирович, я просила ничего не брать для меня, – ласково произнесла она.

– Я предвидел, что ты снова наденешь эту ужасную юбку, поэтому решил прикупить менее ужасное платье.

Щербаков не был ни дворянином, ни купцом, ни даже разночинцем. Как упоминалось, происходил он из бедной крестьянской семьи, разбогатевшей на спекуляции водкой в самые первые годы после издания главного манифеста эпохи Александра Освободителя. Поначалу было непросто. Приходилось ездить из города в город в поисках приемлемых цен на алкоголь, а после – искать деревни, где на этот же алкоголь цены завышали. Но дело оказалось прибыльным. Щербаковы преждевременно выплатили оброк и уехали подальше от своей волости.

Когда Щербаков стал полностью дееспособным, отец начал посвящать его в дело. К тому времени они уже обзавелись несколькими винокуренными заводами (к месту упомянуть, что после реформы о государственной монополии заводы стали сыроваренными), продукция которого быстро расходилась по имениям благороднейших фамилий.

С одной из таких фамилий двадцать с лишним лет назад Олег Владимирович установил крепкие отношения и даже закрутил роман с женой хозяина дома. Отношения их продлились недолго, так как супругами было принято решение перебраться на постоянное жительство в Швейцарию. Приглядывать за поместьем уговорили Щербакова. Дело непростое, поэтому с позволения хозяев Олег Владимирович перебрался в их имение близ …й губернии. Ежемесячно он отправлял супругам выручку с их хозяйства, а свою долю, тридцать пять процентов, получал обратно.

Полгода назад, то есть через двадцать один год после заключения сделки, к Олегу Владимировичу был отправлен сын хозяев, Дмитрий, с письмом от его матери, содержание которого Олег Владимирович и по сей день никому не раскрыл. С первых дней знакомства с Дмитрием Щербаков высоко оценил способности юноши и начал брать его с собой на все сделки, чтобы тот набирался опыта.