История Марго

Я покачала головой. После похорон я перестала читать новости.

– Она сказала, что никогда не подозревала о существовании другой женщины.

– Ты ей веришь?

– Я помню, она говорила, что чувствовала себя глубоко униженной, когда появились статьи. Никто ее не предупредил, и одно дело узнать, что ее муж провел последние двадцать лет с другой женщиной, но еще и ребенок? Это была катастрофа.

Брижит не отрывала глаз от журнального столика. Потом взглянула на меня, словно ждала ответа.

– Ты так говоришь, будто это наша вина.

– Нет, я просто говорю, что вы не должны забывать, что пострадали и другие.

Брижит перекинула волосы вперед. Они обволокли ее плечо, как длинное безликое существо. Я почувствовала, что по щекам текут слезы, которые я не успела сдержать. Обычно мне удавалось не показывать слез на публике, глотать их опухшим горлом, но на этот раз они прорвались наружу. Брижит по-прежнему сидела напротив меня, и я закрыла лицо руками.

Через некоторое время она заговорила мягче.

– Я знаю, что ты не хотела причинять им боль. – Она протянула мне салфетку, и я вытерла глаза. – Трудно разобраться, кто виноват. То ли отец, которого ты очень любила, то ли мать, которая выбрала его и осталась с ним.

– Ты все не так поняла, – сказала я. – Это он решил остаться с моей матерью, а не наоборот.

– А твоя мать ушла бы от него?

Я молчала. Я уже ни в чем не была уверена. Может, Брижит и права.

– Почему бы тебе не остаться на ужин?

Мы часто перекусывали на кухне. Чай или кофе, если время было раннее. Ломтики сыра с поджаренным хлебом. Миндаль и курага. Иногда по дороге я покупала булочки. Брижит нарезала их небольшими кусочками и подавала с домашним грушевым или сливовым вареньем. Но я всегда уходила до ужина, не желая быть назойливой. Вернувшись домой, я часто ела в одиночестве – то покупной суп из пакета, то консервированные сардины или скумбрию. Я заставляла себя съесть банку целиком, разжевывая косточки и вымазывая масло хлебом. Меня тошнило, но я не хотела выбрасывать остатки, зная, что они будут вонять.

В тот вечер Брижит готовила на их маленькой кухне. Я сидела за столом и смотрела, как она кипятит воду для спагетти. Она тонко нарезала лук и приготовила соус с карамелизированным луком и кусочками бекона. Открыла бутылку белого вина и плеснула немного на сковородку. Вино почти сразу испарилось. Пока паста готовилась, она сделала салат из редиски и зелени.

“Как я должна все это съесть?” – с беспокойством думала я. Брижит смешала спагетти с соусом и добавила несколько столовых ложек сливок. Когда она поставила тарелки на стол, я почувствовала спазмы в желудке. Голод.

Я ела медленно, неторопливо накручивая спагетти на вилку. На десерт она подала кусочки горького шоколада, достала красное вино.

Мы выпили уже полбутылки, когда с работы вернулся Давид. Я оглядела его в ярком свете кухни. Несмотря на то что я проводила в их квартире много времени, с ним мы встречались редко, а переписывались в последний раз еще перед интервью. И вот он передо мной – густые волосы, волна тепла, исходящая от него, когда он наливает вино в бокал, и резкий запах пота, когда он проходит мимо.

– Давай что-нибудь посмотрим, – сказала Брижит, допивая свое вино. – Ты сможешь остаться, Марго?

– Мне только надо предупредить Анук.

Я достала телефон и написала ей, что я у Жюльет.

– Что будем смотреть? – спросил Давид.

Мы переместились в гостиную, чтобы выбрать фильм. Давид устроился на диване, а Брижит стала перебирать диски в коробочках и без них. Я поставила бокал на журнальный столик и села рядом с Давидом.

– Ты заняла место Брижит, – прошептал Давид мне на ухо. – Она любит сидеть здесь. Уж не обменял ли я свою жену на женщину помоложе?

Он говорил непринужденно и свел брови, явно намекая, что это шутка, но мне стало неловко, и я отодвинулась на другой край дивана.

Брижит обернулась с торжествующим видом, держа в руке диск.

– “Презрение” Годара, – сказала она.

Ее глаза скользнули по мне.

– Ты похудела? – спросила она.

Не успела я ответить, как она сказала, что мне идет. Я положила руки на живот.

– Не верится даже, что я раньше этого не замечала, – прибавила она, – но ты похожа на молодую Брижит Бардо.

– Нет, куда там, – пробормотала я, польщенная. – Я даже не блондинка.

– Сначала она была брюнеткой. А потом покрасилась и уже не меняла цвет.

– Как она выглядела?

Брижит стала искать фотографию в телефоне. Нашла черно-белый снимок, на котором Бардо позировала на пляже в Каннах. Ей было от силы шестнадцать. Тонкая талия, длинные ноги танцовщицы.

– Я знаю эту фотографию, – сказал Давид, заглядывая мне через плечо. – У тебя такой же рот.

– Это из-за зубов? – спросила я. – Я похожа на осла? На Бальтазара?

– “Наудачу, Бальтазар”! – воскликнул Давид. – Брижит любит этот фильм, правда же?

– Это ты его любишь, – поправила его она и повернулась ко мне. – Нет, это губы. Они у тебя такие же, как у матери.

– Я же тебе говорил, – сказал Давид негромко, так что Брижит его, наверное, не слышала. Он взял пульт и нажал на кнопку. Экран ожил. Брижит вставила диск и подошла к дивану.