История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа)

Насколько расходится с диалектикой всякая попытка истолковать логику предмета как «преформистскую», т.е. как логику замкнутых внеисторических структур, можно видеть на примере философского структурализма (речь не идет о специально научных, частных исследованиях). Ложность попытки некоторых представителей философского структурализма перевести диалектическое противоречие на язык своей концепции («структурализовать» его) коренится именно в непонимании диалектики как монистической содержательной логики, а не в каких-то частных «увлечениях» и «преувеличениях». Толкование противоречия как объекта наряду с другими объектами или аспекта наряду с другими, «непротиворечивыми» аспектами ведет к грубейшей онтологической подмене смысла этой категории, к не-логической точке зрения на противоречие. Подобная тенденция нашла себе выражение, в частности, у Мориса Годелье (автор книги «Rationalité et irrationalité en économie». Paris, 1966), который изображает диалектическое противоречие как внешнее взаимодействие двух структур. Каждая структура, согласно Годелье, внутри себя лишена каких бы то ни было противоречий уже просто потому, что в ее пределах господствует не диалектическая, историко-генетическая логика, а совершенно безразличный к истории, абсолютно замкнутый «порядок функционирования», или порядок саморепродуцирования. Движение, выводящее эту устойчивую систему из равновесия, привходит всецело извне – от «противоречий», или, вернее сказать, от несогласованностей между разными структурами, или системами (по меньшей мере между двумя). Морис Годелье прямо заявляет, что противоречие существует лишь «между двумя структурами, поскольку они непримиримы и не имеют действительного единства» (54, 853). Соответственно этому (в духе поляризма) истолкованию у Годелье разрешение противоречия подменяется просто изменением одной из несогласованных сторон взаимодействия, одного из полюсов, т.е. подгонкой одного из полюсов под требования другого (например, производственных отношений под требования производительных сил). Не приходится поэтому удивляться, что Марксова диалектика понятий видится ему в «Капитале» скорее как какие-то посторонние, лишь метафорические обороты речи (см. 54, 856 – 857). В тождестве противоположностей он усматривает пережиток гегельянства. На деле же противоречие, какие бы внешние формы проявления – в полярности – оно ни приобретало, есть в конечном счете всегда противоречие именно в тождестве – внутреннее, имманентное сущности того, чтó развивается.

Резюмируя изложенное, мы видим, что существо диалектического противоречия раскрывается лишь при одном непременном условии – когда понята вся специфичность его функции в процессе познания, а именно его функции в качестве содержательной логической формы истины-процесса. Дело не в том, чтобы дополнить некую онтологическую природу противоречия указанием также и на гносеологический «привесок», без которого можно было бы и обойтись. Дело в том, что путь исследования противоречия как категории и есть тот путь, на котором выясняется (а не просто излагается и комментируется) его объективный характер в отличие от объективности эмпирических положений специальных наук. Без рассмотрения противоречия как логической категориальной формы творческого познавательного процесса и тем самым процесса предметной деятельности нельзя понять, что такое противоречие вообще, подобно тому как нельзя понять диалектику в целом, не рассматривая ее как логику – содержательную, исторически-генетическую логику всей действительности, в особенности действительности человеческой.

В «Капитале» мы как раз и находим образец применения диалектики противоречий как логики.

Глава шестая. Закон отрицания отрицания

1. Отрицание отрицания у Гегеля и у Маркса

Впервые, как известно, закон отрицания отрицания был сформулирован Гегелем. В «Экономическо-философских рукописях» молодого Маркса, «Анти-Дюринге» Энгельса, «Философских тетрадях» Ленина гегелевская диалектика отрицательности получила очень высокую оценку. Ленин указывает, что в диалектике существенно понимание отрицания как момента связи, развития, с удержанием положительного (см. 3, XXIX, 207). Он обращает внимание на мысль Гегеля о том, что в «отрицательном вообще заключается основание становления, беспокойства самодвижения» (3, XXIX, 104).

Однако наряду с ценными мыслями о диалектике отрицания Гегель выдвигает идеалистическое положение о том, что сама отрицательность есть способ саморазвития только «разумного познания», «поворотный пункт в движении понятия». Ниже мы увидим, что Марксово понимание диалектики отрицания прямо противоположно гегелевскому.