История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Гуманистическая направленность социальных идеалов основоположников марксизма, вопреки мнению некоторых критиков их взглядов, не растворилась в их революционных планах. Освобождение человека, как понимали Маркс и Энгельс, было невозможно без устранения системы капиталистических эксплуататорских отношений, в рамках которых человек воспроизводился лишь в форме «частичного», односторонне развитого индивида. Восстановление личности требовало сочетания условий, достойных человека и соответствующих его природе.

Вот почему формула социального идеала марксизма выступила как одна из сущностных, наиболее глубоких черт его гуманизма. Энгельс и в 1894 году, характеризуя цель коммунистического движения, повторил один из важнейших тезисов «Коммунистического манифеста»: «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»[1915].

Ни Маркс, ни Энгельс никогда не замыкались в представлениях о социализме как реализации узкоклассовых интересов и устремлений рабочего класса. Они всесторонне обосновали вывод о том, что, освобождая себя, рабочий класс в то же время освобождает и все общество от эксплуатации человека человеком, от отчуждения, от таких условий общественной жизни, которые подавляют личность.

Марксистская теория не может быть завершенной раз и навсегда в качестве некой абсолютной истины для всех времен и народов. Каждое новое поколение с необходимостью вновь обращается к опыту истории, в частности и к опыту развития марксистской мысли, чтобы извлечь из него уроки, углубить свои знания о закономерностях развития и прогнозы на будущее.

Острую и продолжавшуюся длительное время дискуссию, имевшую прямое отношение к освоению теории марксизма, вызвали идеи Энгельса из его Введения к переизданной в 1895 году работе Маркса «Классовая борьба во Франции». В этом произведении Энгельс анализировал эволюцию своих собственных и Маркса взглядов по одному из сложнейших вопросов – о перспективах социалистической революции в Европе. Здесь Энгельс развивает и свои прогнозы относительно многообразия форм перехода к социализму с учетом прежде всего возможностей использования пролетариатом институтов буржуазной демократии. Ряд идей Энгельса по таким вопросам, как социализм и буржуазная демократия, о роли вооруженной борьбы пролетариата и др., носил столь новаторский характер, что Э. Бернштейн и его сторонники восприняли их как осуждение Энгельсом своего и Марксова прежнего революционного курса.

Дискуссии вокруг произведения Энгельса стали сигналом того, что к концу XIX века наметились различные трактовки марксизма, а также обнаружилась несостоятельность поисков в прошлом абсолютных образцов для желательных действий в будущем. Показательно в этом отношении восприятие писем Энгельса об историческом материализме. Эти его письма некоторые посчитали свидетельством радикального пересмотра и даже отказа от материалистического понимания истории. На самом же деле письма Энгельса имели своей целью внести принципиальные поправки в тот образ марксизма, который стал складываться в ту пору в работах ряда его последователей, интерпретировавших марксизм как экономический материализм. Под влиянием механистического истолкования естественнонаучных открытий марксистское учение о закономерностях истории воспринималось некоторыми сторонниками Маркса и Энгельса как идея о некоей «железной», однолинейно действующей в истории необходимости, что вело к сближению с фатализмом. Общественное сознание нередко понималось в качестве непосредственного рефлекса классовых интересов, а общественный прогресс ставился в непосредственную зависимость от уровня технико-экономического развития. Эта вульгаризация марксистского метода затемняла общечеловеческое содержание учения Маркса и Энгельса, отрывала его от гуманистических традиций культуры, дальнейшим развитием которых стал марксизм.

Учитывая сложившуюся ситуацию, Энгельс особо подчеркивал присущее марксизму диалектическое понимание взаимодействия субъективного и объективного в историческом процессе. Он настойчиво разъяснял активную роль сознательной и целенаправленной деятельности индивидов, а также классов, социальных групп, политических движений в изменении общественного бытия. Это помогало более глубокому восприятию марксистской мысли и освобождению от наметившихся тенденций ее «обесчеловечения», дегуманизации. Ясность теоретического решения проблем субъективного и объективного в вопросе о возможностях преобразования человеком общественных отношений была в тот период особенно актуальна, поскольку складывались массовые социалистические партии, формировались их программы, где определялись цели и смысл деятельности этих партий.