История Мексиканской революции. Том 3. Время радикальных реформ 1928-1940 гг.

Следует подчеркнуть, что если мексиканская революция к началу 30-х годов не изменила принципиально социально-экономический уклад жизни большинства населения, то в народном образовании были достигнуты весьма впечатляющие результаты.

В 1910 году неграмотными или функционально неграмотными были 80-85% мексиканцев, в основном проживающих в сельской местности. Среди коренного населения страны, индейцев, неграмотность была практически поголовной. Начиная с президентства Обрегона (1920-1924 годы), когда

министром образования назначили Васконселоса, на ликвидацию неграмотности были затрачены большие финансовые ресурсы. И это не замедлило сказаться.

Согласно переписи 1930 года неграмотными числились уже только 59,26% населения страны. В 1931 году в Мексике было 19 523 школы, в которых 45 тысяч учителей обучали 1916 тысяч учеников. Наиболее выдающимся достижением революции явился рост числа именно сельских школ -в 1931 году их было 13 210⁸². Из всего количества школ федеральными было 7012, 8829 школ находились в ведении штатов и муниципалитетов. 3682 школы были частными.

Эти впечатляющие цифры скрывали, однако, само состояние многих школ. Большинство муниципалитетов Мексики, особенно сельских, не имели нормального бюджета, и школы зачастую находились в неприспособленных для этого помещениях. Многие школы вообще существовали только на бумаге: в них не было либо здания, либо учителей, либо учеников. Учителям не доплачивали, многие из них были откровенно слабыми педагогами. В среднем дети в сельской местности посещали школу от силы два года, после чего начинали зарабатывать на хлеб насущный.

В стране насчитывалось 9,5 тысячи студентов вузов, главным из которых был Национальный автономный университет Мехико, имевший семь факультетов. Помимо этого в Мексике имелись только два университета -в городах Мерида и Гвадалахара. Большинство мексиканских студентов предпочитали не технические и естественные науки, а юриспруденцию, и этот выбор был естественным. Промышленность Мексики практически полностью контролировалась иностранным капиталом, который предпочитал собственных инженеров, в основном американских. Только адвокатура могла позволить молодому мексиканскому интеллектуалу прокормить семью.

Соответственно, кадрами для индустриализации страны Мексика не обладала.

Образование в Мексике в послереволюционное время имело и очень важный политический аспект, ибо было одним из главных спорных вопросов в отношениях между церковью и государством. Конституция строго запрещала церкви любое вмешательство в систему государственного образования, которое было объявлено светским. Однако церковь через родительские организации верующих, например Союз отцов семейств, всячески пыталась очернить светскую школу как место пропаганды разврата.

После компромисса, достигнутого духовенством и властью 1929 года, тактика клерикалов несколько изменилась. Теперь школу упрекали в том, что она учит детей только отрицать (например, существование бога), но не предлагает каких-либо позитивных жизненных ценностей. В частности, церковь утверждала, что католическая религия является гарантом национального суверенитета перед лицом протестантских США, и поэтому дети, лишенные ее, никогда не станут патриотами страны.

Такая тактика оказалась весьма действенной: ведь у стоящих у власти революционеров действительно не было никакой общей позитивной идеологии. Само слово «революция» каждый понимал по-своему: кто-то считал, что она гарантирует лишь недопущение переизбрание президента на новый срок, а кто-то считал, что надо национализировать средства производства. Церковь умело использовала этот идеологический вакуум «революционной семьи».

Обладавший недюжинным политическим чутьем Кальес решил реформировать систему образования, чтобы убить как минимум двух зайцев. Во-первых, именно борьба с религией была общим знаменателем всех тех, кто считал себя революционерами (например, только в этом вопросе коммунисты поддерживали правящий режим). В преддверии президентских выборов 1934 года «верховному вождю» было выгодно пойти на новое обострение отношений с клиром, чтобы сплотить в борьбе против «реакции» всех сторонников НРП.

Вторая причина была не менее серьезной. Под влиянием мирового экономического кризиса в Мексике наблюдалось серьезное «полевение» взглядов населения, которых не устраивал осторожно-реставраторский курс властей. Резко выросла популярность СССР - единственной страны, которая не только не пострадала от кризиса, но и добилась в тот период феноменальных успехов в модернизации страны. Правительственная пропаганда уже не могла отмахнуться от коммунистических идей как «экзотических» и чуждых мексиканскому национальному характеру.