История миров: Блуждающие огни (СИ)

— И что же тогда делать? — я спросила больше из уважения, чем из интереса.

После разговора с Майклом на крыше я вела себя как паинька. Решила притихнуть, подождать, когда помощник перейдет в другой мир, и останусь с Драконом. Я не знала, сказал ли он что-то Локарису или же сдержал обещание и промолчал. Что за игру он вел?

— Если есть база, то безвылазно ждать своего Проводника там, — ответил Локарис.

— А если нет базы?

— Если базы нет, оставаться как можно ближе к тому месту, где оказался. Проводнику легче вычислить, где его Хвост, чем гадать, куда тот решил пойти.

— Твоя очередь, Локарис, — Майкл кивнул на дверь.

Сегодня Дракон собирался договориться о переходе своего помощника и получить разрешение для нашего перехода днем позже. Это было вежливостью Дракона, на самом деле он мог перейти когда угодно без чьего-либо позволения.

Мы прошли в большую залу без окон, освещенную голыми лампочками. Вся обстановка — стол и пара стульев. Что касается людей, то общество собралось неожиданное. Бледная худая женщина в черном платке и длинной юбке сидела с детьми на стульях. Старший мальчишка с всклокоченными желтыми волосами держал за руку остролицую, очень худенькую сестренку лет четырех. Девочка, в отличие от брата, была причесана с большим старанием: две тугие косички чуть поблескивали в свете качающихся лампочек. Вокруг матери и детей стояло четверо мужчин с автоматами в руках. Из-за скудного освещения глаза собравшихся тонули в густой тени, а лица приобретали скорбное выражение. Еще двое охранников стояли рядом с мужчиной, который поприветствовал Локариса:

— Дракон! — он склонился более чем низко.

Это был высокий человек с толстой шеей из-за его голова его казалась непропорционально маленькой. Отекшее лицо в красных пятнах не давало угадать возраст, он мог быть или в преклонных годах, или в расцвете лет, но выглядел измученным здешней экологией и болезнями.

— Дракон, сначала мы молились за этот мир. Потом за то, чтобы ты пришел, — мужчина достал из кармана грязный платок, промокнул рыхлый лоб.

Он махнул рукой, и телохранители поставили для него и Локариса стулья. Оба сели.

— Думаю, теперь вы молитесь о том, чтобы я дал согласие, — в тоне Локариса слышалась утомленная учтивость. — Но то, что вы хотите, мне не под силу, мэр.

— Но ты… ты единственная надежда! — голос мэра сбился, он постоянно делал глубокий вздох, чтобы продолжить фразу. — Я готов отдать все… поверь… несмотря на то, что мир исчезает, у меня есть чем заплатить. Не для себя прошу… выведи детей и жену.

— Другие странники говорили вам то же, что и я. Максимум — два спутника, и это если бы я уже не был при двух Хвостах, — Дракон выглядел отстраненным от всего: трагедия мира, трагедия людей, моливших его, совершенно к нему не относились. — Полагаю, на роль этих двоих претендовали бы ваши дети, но тут даже не пришлось бы и думать об их дальнейшей судьбе — им не перенести отток.

— Да-да. Я слышал это много раз, — мэр судорожно окинул взглядом сначала телохранителей, потом жену. Он стал медленно сползать со стула, пока не опустился на колени. — Именно так говорит любой Странник… Но ты не любой Странник! Все говорят… если кто и может… то только ты! Ты бы мог вывести моих детей… хотя бы. А потом вернуться за своими попутчиками.

— Сходите в санчасть, мэр. Посмотрите на последнего Странника, он тоже уже больше никогда не покинет этого мира, а оба его спутника мертвы, — Локарис поднялся. — Прошу выдать мне жетоны, мне бы не хотелось нарушать ваши порядки.

— Да Шинорд тебя разорви, Дракон! — мэр вскочил с коленей. — Чем мы хуже рабов и шлюх… которых… вы перевозите своим заказчикам?! Ты представляешь… что это такое… когда еда в горло не лезет. Когда любое лицо, — мэр закашлялся, продолжил хрипло:

— Лицо, которое было тебе дорого…. превращается в рожу… перекошенную от того, что вся жизнь трещит по швам?!

— Больше, чем думаете. Мои жетоны?

— Нет! — мэр сжал в кулаке платок, его лицо покрыли бисерины пота. — Я не согласен… чтобы моя семья дохла в этой дыре. Я не дам тебе выхода, пока ты получше… не передумаешь.

Жена мэра, словно кукла из страшной сказки, с печальным лицом смотрела куда-то мимо говоривших, дети плакали. Неожиданно женщина вскочила и крикнула в спину уходящего Дракона:

— Чтоб ты сбился с Пути!

Худшее проклятье для Странника? Слова, которые способны заставить великого и ужасного замедлить шаг? Не знаю. Тем не менее, Локарис развернулся к мэру, положил руку на плечо.

— Нет ничьей вины в том, что мир уходит, — сказал он. — Но даже в границах этого мира вы можете выбрать, как исчезнуть самим.

Это все, что сказал Дракон. А мы слышали: альтернатива медленному угасанию в умирающем мире или мучительной смерти от обратного оттока при переходе в другой — есть. Можно уйти, оставаясь в своем доме, со своей семьей, быстро и почти без боли.

Дракон этого не говорил, но мы слышали. Мэр прижал к глазам платок, будто у него резко разболелась голова. Женщина притихла. Рассказ продолжался в мыслях каждого.