История мировой литературы. Древний Ближний Восток

Древний автор прекрасно передал психологическое состояние человека, которым овладел сильный аффект: чем больше отец распаляется, тем больше теряет контроль над собой, и бранные выражения становятся почти неприличными:

Молоко, что прокисло, вонючая задница,
Пес, что мордой нюхает землю, обманщик!
…Пес, что член свой постоянно лижет!
Осел, что жрет свою же подстилку!
…Дикарь, что жрет всякую гадость!
Овца параличная, что трясет головою!
…В колодец брошенный, в дыру уроненный,
Черепок разбитый, что на земле валяется! [349]

Сын только и может, что вставить одну-единственную реплику: «Долго ли ты оскорблять меня будешь?» [349]. Однако именно она, а еще, вероятно, понимание, что он дошел до некоей критической точки, что дурные слова, сказанные о сыне, могут стать окончательной реальностью, заставляет отца изменить интонацию. И хотя он и ворчит, что такого, как его сын, разве оскорбишь («Да, тот, кто тебя оскорбит, пусть на три тысячи шестьсот верст от тебя пусть держится!» [349]), он все же вновь высказывает надежду, что сын станет человеком, и благословляет его:

Подними голову, грудь распрями – человек же ты!
Среди мудрецов городских ты должен быть лучшим!
Город твой, место прекрасное, имя твое да назовет!
Имя честное, слово доброе да будет богом твоим тебе дано!
У Нанны, бога твоего, ищи милости!
Матерью Нингаль да будешь ты обласкан! [349–350]

Такова эта поэма о «трудном подростке», завершающаяся хвалой богине Нисабе (Нидабе), покровительнице «грамотейной мудрости». Интересно, что именно в этом тексте впервые встречается слово намлулу, которое профессор Крамер перевел как «человечность» («качества, приличествующие человеку»).

Шумеры очень ценили меткое, острое слово, интеллектуальную игру и использовали это при обучении школьников. В школьных библиотеках обнаружено достаточно большое количество табличек с записями афоризмов, пословиц, поговорок (они на несколько столетий древнее сходных египетских текстов и типологически близки как египетской, так и древнееврейской афористике – знаменитой библейской Книге Притчей Соломоновых). Пословицы и поговорки наиболее трудны для понимания, ибо в них используется подчас непереводимая (а иногда непонятная) игра слов, содержатся указания на неизвестные бытовые реалии. Тем не менее они удивительно близки нашим, современным, и лучше всего позволяют ощутить душу древнего народа, его лукавый юмор и иронию. Так, об излишне торопливом шумеры говорили: «Он еще не поймал лисицу, // А уж делает для нее колодку» (перевод В. Афанасьевой[452]; пословицы и поговорки чаще всего имели форму двустишия). Об излишне самоуверенном и хвастливом: «Лисица помочилась в море. // “Вот море! Все море сделала я!”» [322]. Или: «Лисица помочилась в реку Тигр. // “О, какие я подняла волны!”» [322]. О тех, кто вечно ищет оправдания любому поступку и боится его совершить, говорили: «Не переспав, не забеременеешь, // Не поев, не разжиреешь!»[453] О ситуации «из огня – да в полымя»: «Увернулся от дикого быка – // Натолкнулся на дикую корову»[454]. С. Н. Крамер отмечает, что одна из шумерских поговорок напоминает стих из Экклесиаста: «Сладок сон работающего, поел ли он мало или много, // А сытость богача не дает ему сном забыться» (Еккл 4:12; перевод И. Дьяконова[455]) и в еще большей мере – изречение из Талмуда о том, что умножающий свое достояние умножает свои заботы[456]. Звучит она так:

Тот, у кого много серебра, может быть, и счастлив,
Тот, у кого много ячменя, может быть, и счастлив,
Но тот, у кого нет совсем ничего, спит спокойно.[457]

Выдающийся шумеролог пишет: «Если вы когда-нибудь усомнитесь в единстве человеческого рода, в общности всех народов и рас, обратитесь к пословицам и поговоркам, к народным афоризмам и изречениям! Пословицы и поговорки лучше всех других литературных жанров взламывают панцирь культурных и бытовых наслоений каждого общества, обнажая то основное и общее, что свойственно всем людям, независимо от того, где и когда они жили и живут»[458].