История мировой литературы. Древний Ближний Восток

Однако по-прежнему оставался неясным вопрос, кто же сотворил небо и землю. Изучая таблички с перечнями шумерских богов (в основном это были школьные таблички, по которым школьники изучали шумерское богословие, хотя дошли и записи даров и жертвоприношений тому или иному богу), Крамер обнаружил, что богиня Намму чье имя изображено пиктографическим значком, обозначающим первозданный океан, названа «матерью, породившей небо и землю». Таким образом, стало понятным, что в представлении шумеров вселенная явилась порождением первозданного океана, первородной бездны (это соотносится с египетским представлением о Нуне, из вод которого поднялся остров, породивший бога Ра; отчасти – с греческим Хаосом – зияющей бездной, а также с библейской бездной – теѓом, из которой воля Бога создает упорядоченный мир).

Итак, вечно существующий первозданный океан (о его происхождении в шумерских текстах ничего не говорится), олицетворяющийся в первородном женском начале – Намму, породил землю и небо в их космическом единстве – «Гору Земли и Небес». Начало поэмы «Ашнан-Зерно и Лахар-Овца» гласит: «На Горе Небес и Земли…» [74]. С. Н. Крамер пишет: «На основании первой строки мифа “Скот и Зерно” можно предположить, что, когда земля и небо представляли собой одно целое, они были горой, подножие которой было низом земли, а вершина – верхней частью неба»[281]. Затем, воссозданные уже в антропоморфном облике, бог неба Ан и богиня земли Ки породили бога воздуха Энлиля (само имя Эн-лиль в буквальном переводе означает «Владыка-ветер»). Энлиль вступил в брак со своей матерью-землей (архаический мотив кровосмесительного космогонического брака типичен для многих древних мифологий: например, греческие Гея и Уран[282]), и этот брак положил начало дальнейшему устройству мира, рождению богов и людей, созданию цивилизации. Следует заметить, что в шумерской (как и в любой языческой) космогонии сотворение мира тесно связано с теогонией, с рождением новых богов, «ответственных» за тот или иной участок мироздания или атрибут цивилизации.

Важнейшими созидательными божествами в шумерском пантеоне были бог неба Ан, бог воздуха Энлиль, бог водяной бездны (Абзу) и он же бог мудрости Энки, а также богиня-мать Нинхурсаг. Их имена открывают традиционно списки шумерских богов. Есть основания предполагать, что богиня Нинхурсаг, сыгравшая важную роль в сотворении всего живого и особенно человека и именуемая также Нинмах («Высокая госпожа»), – одна из ипостасей богини Ки (Земли) – супруги Ана и Энлиля. Она считалась прародительницей всех живых существ, богиней-матерью и носила также имя Нинту («Госпожа, давшая жизнь»). Известно, что многие правители Шумера считали себя вскормленными «непогрешимым молоком Нинхурсаг». Однако Нинхурсаг была, скорее, пассивным рождающим началом. Роль же «архитекторов мира», главных богов-демиургов, принадлежала Энлилю и Энки.

Первоначально главой шумерского пантеона был бог неба Ан, главное святилище которого находилось в древнем городе Урук (долгое время этот город играл ведущую роль в общественной и политической жизни Шумера; перед самым началом Второй мировой войны немецкая экспедиция, ведшая раскопки в Уруке, обнаружила сотни табличек, испещренных полупиктографическими значками, относящимися примерно к 3000 г. до н. э., т. е. к самому началу возникновения письменности; среди обнаруженных памятников – гимны богу Ану). Шумеры продолжали поклоняться Ану и в последующие тысячелетия, но постепенно его верховная роль в пантеоне переходит к Энлилю (этот процесс завершается к середине 3-го тыс. до н. э.).

Главным центром почитания Энлиля был город Ниппур. В гимнах ниппурского канона Энлиль именуется «отцом богов», «царем неба и земли», «владыкой всех стран». Гимны Энлилю, очевидно, исполнялись при коронации царей, и цари утверждали, что они получили власть от самого Энлиля: именно он «называл имя царя», «вручал ему скипетр», «взирал на него благосклонным взглядом».

Энлиль предстает как бог амбивалентный – и добрый, и злой одновременно, а точнее – ни добрый, ни злой, а блюдущий справедливость («Он мудрец, в законах всеведущ!» [99]). С одной стороны, он – «добрый пастырь Вселенной, // Пастух, что ведает всеми жизнями…» [102], с другой – он часто капризен и непредсказуемо жесток в своем желании уничтожить род людской или наслать на него бедствия (несомненно, образ его эволюционировал в шумерском сознании, как у греков – образ Зевса, первоначально также пытавшегося погубить людей). Однако именно Энлиль – источник процветания всего сущего: