История мировой литературы. Древний Ближний Восток

Собственно повествование начинается с того, что в давние времена, когда человек еще не был создан, в городе Ниппуре обитали только боги, и в их числе – юный бог-герой Энлиль, юная дева Нинлиль и ее мать – Нунбаршегуну, она же – Нидаба, или Нисаба (роли распределены как своего рода амплуа в театре):

Там Энлиль юный – отрок града – живет.
Там Нинлиль юная – дева града – живет.
Нунбаршегуну – матерь града – живет. [61]

Далее включается архетипический мотив запрета, изначально предполагающий его нарушение. Нунбаршегуну запрещает дочери купаться в таинственных водах «Потока Женского и Потока Княжьего», ибо там ее может увидеть Энлиль и завладеть ею силой:

Светлы воды «Потока Женского», чисты его струи,
но ты не купайся в них.
И на берег «Потока Княжьего», Нинлиль, ты не ходи.
Ясноглазый, Повелитель остроокий – тебя его око узреет.
Утес Могучий, Отец Энлиль – тебя его око узреет.
Пастырь, Судеб вершитель, остроокий – тебя его око узреет.
Он корень воздымет, тебя он обнимет,
Радость сердца, семя блаженства в утробу твою испустит,
а потом покинет. [62]

Но Нинлиль ослушалась запрета, и все случилось так, как предсказывала Нунбаршегуну: Энлиль воспылал страстным желанием и овладел Нинлиль вопреки ее воле. Поначалу Энлиль пытается уговорить юную богиню стать его возлюбленной, но испуганная Нинлиль отказывается, напоминая о своей молодости и невинности, о том, что ее будут ругать родители.

Утес Могучий, Отец Энлиль остроокий – ее его око узрело.
Пастырь, Судеб вершитель, остроокий – ее его око узрело.
Владыка – с тобою да сближусь! – ей говорит,
а она не желает.
Энлиль – с тобою да сближусь! – ей говорит,
а она не желает.
«Мое лоно мало, сближенья не знает,
Мои губы юны, целовать не умеют.
Проведает матушка, меня ударит,
Прознает батюшка, меня погонит…» [62]

Однако Энлиль не может устоять перед красотой Нинлиль, его привлекают именно ее юность и девственная чистота. Он говорит своему везиру-советчику (или советнику) Нуску:

Эта дева… столь пленительна, столь прельстительна…
Эта Нинлиль… столь пленительна, столь прельстительна…
Не целована, не милована…[285]

[62]

На ладье, доставленной Нуску, Энлиль плывет к Нинлиль и, «отыскав, за руку берет ее, // Нецелованную, немилованную. // В месте укромном с собою рядом кладет. // Целует ее, милует ее» [63]. Так был зачат сын Энлиля и Нинлиль – бог Нанна.

Несмотря на то что Энлиль – повелитель богов, остальные боги разгневаны его поступком. «Семь богов, вершителей судеб», хватают Энлиля, когда он проходит через Киур – большой открытый двор перед Экуром, святилищем Энлиля в Ниппуре. Боги грозно осуждают Энлиля как нарушителя запретов и приговаривают к изгнанию:

Энлиль, нарушитель запретов, покинь город!
Нунамнир[286]

, нарушитель запретов, покинь город! [63]

По решению богов Энлиль должен отправиться в Кур (букв. «гора», «чужая страна») – шумерский ад (понятие, во многом сходное с древнееврейским Шеолом и древнегреческим Аидом). За Энлилем решила последовать и Нинлиль, под сердцем носившая его ребенка:

Энлиль – он сам вершитель судеб,
Нунамнир – он сам вершитель судеб,
Энлиль уходит. Нинлиль следует.
Нунамнир уходит. Дева преследует [63].

Настойчивое повторение фразы «он сам вершитель судеб», возможно, подчеркивает, что поступок Энлиля на самом деле не подлежит осуждению, что верховный бог следует собственному закону и найдет выход из положения.