История Млечного пути

А еще меня пугали скорости и расстояния. Это невозможно объяснить, но расстояние равное в один парсек, я способен был преодолеть менее чем за секунду. Мгновение! Стоит только подумать и представить, что я сейчас же окажусь… Например, вон там! И я, промчавшись над вселенской паутиной, разрезав собой Вечную Пустоту, моментально оказываюсь именно «вон там». Никаких приспособлений, аппаратов, никаких движителей. Просто по одному желанию, хочу и обгоняю летящий фотон на скорости выше скорости света в тысячу раз. Это пугало. Пугало, но не долго. Потому что открывало передо мной поистине фантастические, в моем понимании, возможности.

И я видел тысячи миров. Почувствовать их существование, понять их. Я успел испытать свет сотен звезд, до того момента, пока вдруг понял, что в самом деле тут мне не остаться. Это просто показательная возможность. Награда за что-то. Может быть благодарность. Поощрительный приз.

А у меня есть другая жизнь. Действительная и материальная. В одном из таких сплетений этих волокон. В одной из галактик. В одном из миров, возле одной из бессчетного количества звезд.

Когда я это понял и осознал, что скоро придется вернуться, то понял и то, что, в самом деле, все не так прекрасно, легко и просто. Я вдруг вспомнил всю свою недолгую и внезапно прервавшуюся жизнь.

Так вот оно что. Все это, наверное, херня полнейшая. Бред. Я просто мертв. Меня просто убили!

Досада и обида, болью разлились по моему сознанию. Болью не физической, потому что существо, не имеющее физического тела, не способно ощущать физическую боль. А боль эта была намного глубже…

Вот тогда-то я и увидел все иначе. Все, то же самое, все по кругу, те же миры, все те же планеты и звезды. Только теперь я видел их гибель. Я видел их мучения и чувствовал то, что чувствовали разом все их обитатели, когда понимали что пришел конец не только им и их потомству, но и всему тому, что создавали они веками и тысячелетиями. Безысходность, безвыходность и безнадежность. Всему рано или поздно приходит конец и везение живого, кем бы он ни являлся, будет в том, чтобы прожить жизнь не в эпоху этого конца.

И я встрепенулся. Я уже не хотел быть и существовать тут. Мне жутко захотелось найти выход. Как я попал сюда?

Мне нужно было найти свой мир. Я должен был отыскать во всем этом пестром разнообразии Млечный Путь. Но где он? Я так далеко забрался, так высоко поднялся над паутиной Вселенной, что теперь он где-то там, среди миллиардов других галактик, всех таких похожих друг на друга, среди этих волокон… Я потерялся. Потерялся словно ребенок в лесу, отбившийся от родителей и по незнанию забредший в их поисках не в ту сторону, еще дальше в дебри. Это был страх.

‒ Как мне вернуться домой? ‒ Звуки я издавать не мог, только мысли.

Я продолжал искать. Искал… Проносился над туманностями и скоплениями, выбирая из общей массы, знакомый и такой нужный спиралевидный диск. Но тщетно.

Несколько раз мне казалось, что я нашел то, что искал, но опустившись ниже, приблизившись к нему на сотню парсек, начинал понимать, что это не дом, а только место очень или немного похожее на него.

И снова я продолжал искать.

Хотелось закричать, заговорить, позвать, чтобы хоть кто-то услышал меня, чтобы хоть кто-то пришел мне на помощь! Ну, неужели я тут совершенно один?

Но я не мог. Я не имел тела. Не имел физической оболочки, которая могла бы делать то, что свойственно делать человеку как виду. Я был чистой, но прекрасной и всемогущей энергией и от прошлого моего существования в теле живого существа остался только сгусток чувств. Страх, боль, любовь и сострадание.

В первый раз я и в самом деле испугался, когда представил, что придется остаться тут навсегда. Но, в моем распоряжении целая Вселенная с неисчислимым многообразием миров, что если мне сделать своим домом любой из них…

Я ведь могу! Я теперь не просто существую! Я для любого другого живого существа в этой Вселенной ‒ высшая сила.

Я обернулся. Точнее обратил внимание на фигуру немного правее той точки параллели, в которой находился. Обернуться означает видеть то, что позади, но не видеть все, что с другой стороны ‒ поменяться. Я же видел все. Все вокруг. Я был точкой размером с атом, но воспринимал все вокруг себя, как образы.

Фигура была в подвешенном состоянии. Ноги немного согнуты в коленях, а руки парили, словно в невесомости. Спина сутулилась, а глаза на вытянутом, обрамленном бородой лице, со стеклянным и неживым выражением, смотрели сквозь меня. Так смотрят манекены. Визуальные проекции. Неудачные художественные портреты. Губы немного мне улыбались, но все было совершенно неестественно и неправдоподобно.

Отец! Нет! Не отец. Они снова используют его образ, для того чтобы говорить со мной! Давно не виделись.

‒ Ладно, кто бы ты ни был, Система или кто там еще, как мне вернуться домой?

‒ Здравствуй, сын. ‒ Голос зазвучал эхом и раскатисто, будто и не было вокруг никакого вакуума.

Шевеления губ, как и в прошлый раз, моего общения с этим визуальным конструктом, опять не совпадали по скорости воспроизведения его голоса.