История моего кота

— Зандис Спурис! — окликнул профессор Стогов, строго взглянув на мой желтый галстук. — Вы выступаете последним, сразу после Бранта. Надеюсь, ваш доклад будет недолгим.

Это всё, чем меня удостоил Стогов. А вот на энтомолога Бранта, который дни напролёт наблюдает за божьими коровками, главный профессор даже не взглянул.

Один за другим выступали любимчики Стогова, которых ждал оглушительный успех, море аплодисментов и одобрение наставника. Один из самых преданных его учеников даже задумал устроить театрализованное представление, переодевшись императорским тейнопальпусом.

Эта разновидность бабочек никогда не встречалась у нас, и потому переодетый в ярких костюм учёный предложил привезти их из Китая и адаптировать к нашей местности.

— Это прекрасная идея, — подхватили другие.

— Дорогие коллеги, — привстал взволнованный Стогов. — Я искренне рад вашему предложению! Предлагаю собрать нужную сумму для финансирования этого проекта.

Не успел еще затихнуть грохот аплодисментов, как пришло время для следующего выступления. На очереди был начинающий энтомолог Брант, трудившийся над изучением кокцинеллид, или божьих коровок.

С большой увлечённостью он стал рассказывать о привлекательности этих насекомых, разнообразном окрасе, дружбе с бабочками, постоянстве и безвредности. В этот момент я стоял, прислонясь к стене, заложив руки и заранее предчувствуя провал.

— Что вы можете сказать об их влиянии на окружающую среду? — спросил Бранта один из слушателей.

— Кокцинеллиды питаются вредными насекомыми, тем самым приносят пользу нашим растениям. Взрослая особь способна съесть за день около сотни…, — с вдохновением рассказывал Брант, поправляя очки.

— Какими насекомыми они питаются? — прервал Стогов.

— Они поедают гусениц, куколок и…

— Даже бабочек? — кто-то охнул сзади.

Вздохи разносились по залу. Несчастного Бранта охватило оцепенение, он не смог продолжить доклад. Его замешательством воспользовался профессор Стогов и на правах старшего толкнул свою речь.

— Господин Брант, вы уже достаточно поведали нам об этих странных и прожорливых существах. У меня даже не поворачивается язык сказать, что они полезны. Ведь они могут уничтожать личинки бабочек и тормозить процесс опыления растений.

— Но кто же тогда будет бороться с … тлёй? — спросил Брант, выпучив глаза.

— Вот Вы и займитесь этим! — указал на него Стогов. — В отличие от кокцинеллид Вы хотя бы управляемы и не будете поедать бабочек, как делают эти хищники в пятнистых бронежилетах.

Я закрыл глаза от накатившей усталости выслушивать очередной энтомологический бред. Вокруг поднялся шум, слышались восклицания и споры по поводу того, как можно управлять божьими коровками, чтобы избежать опасной встречи с бабочками.

Было видно, что Брант совсем упал духом. Меня посетила мысль вступиться за него, но я понимал, что нахожусь в такой же опале со своими стрекозами. Однако можно попробовать немного разрядить обстановку, терять мне всё равно было нечего.

— Господа энтомологи! — вступил я. — Давайте не будем делать поспешных выводов, а то чего доброго решим объявить кокцинеллидам войну….

Кто-то из сидящих усмехнулся. Краем глаза я увидел, что Стогов недовольно поднял седую бровь, похожую на крыло престарелой бабочки. Однако я продолжил.

— Поспешу опровергнуть тот факт, что на кокцинеллид нет управы. Она есть, и имя ей стрекоза!

Энтомологи вновь зашумели, но быстро успокоились. Они были явно заинтригованы.

— Да-да, именно стрекозы способны контролировать численность этих пятнистых «хищников» — божьих коровок. Так что наши любимые бабочки останутся целы и невредимы. А подробнее про стрекоз и их ценность в природе я расскажу прямо сейчас.

К своему удивлению, я говорил напористо и громко. Даже Стогов спрятал свою толстую шею под бабочку, не решаясь вставить слово, как он этот любил проделывать не раз.

— И чего мы взъелись на этих божьих коровок! — воскликнул я. — Каждое насекомое нужно природе и приносит свою пользу. Между прочим, польза стрекоз не сравнима с тем, за что мы так превозносим бабочек. Стрекозы вытворяют такое…

Я понял окончательно, что это было моё последнее выступление, потому что вторая по счёту седая бровь Стогова начинала взлетать вверх. Крис из третьего ряда пытался знаками дать понять, что я хожу по краю. Однако что-то захватило меня, и я как никогда вдохновенно читал свой доклад.

Но, кажется, Стогов начал приходить в себя. Когда моя рука потянулась к чертежам стрекозьих полётов, он уже встал со своего председательского места.

— Зандис Спурис завершает свой антинаучный доклад. — Стогов особенно подчеркнул слово антинаучный.

— Мы внимательно выслушали его, — строго продолжил он, — и в скором времени опытным путём проверим всё это.

Когда гости начали покидать кресла, а я складывал в портфель свои бумаги и чертежи, Стогов остановил меня взглядом и медленно произнёс:

— А пока, профессор Спурис, вы первым делом должны доказать, что стрекозы распространены в наших краях. Вы даже не потрудились принести сюда хотя бы одну из них. Покажите же нам эту самую стрекозу!