История моей жизни. Наследная принцесса Саксонии о скандале в королевской семье

Рог наполняют шампанским, но выпить все до конца, как требует обычай, очень трудно.

Вино заполняет все извивы и ответвления рога; про тех, кому удается выпить лишь часть, говорят, что они добрались до «Малого каскада». Про тех, кому повезло больше, кто наклоняет рог под нужным углом и выпивает все его содержимое без происшествий, говорят, что они соизволили добраться до «Большого каскада». В замке на протяжении ста лет ведется весьма любопытная книга, в которую записывают имена гостей, пивших из рога. Рядом с каждым именем делается пометка, достиг ли тот или иной гость «Малого» или «Большого» каскада.

Морицбург славится своими охотничьими угодьями. В лесах, окружающих замок, в изобилии водятся кабаны и олени; кроме того, там огромные заповедники дичи. В парке есть красивая вилла, которую курфюрст Август подарил графу Марколини, своему любимому министру. Вилла обставлена очень красивой мебелью XVIII века, а в одной комнате имеется коллекция чучел птиц всевозможных видов.

Нам виллу показывал очень оригинальный хранитель, большой поклонник таксидермии. Показывая нам чучела птиц, он то и дело говорил:

– Взгляните на того фазана – там он еще птенец, там становится старше, а вот он вырос! Разве он не великолепен в своем оперении?!

Прежде чем покинуть Саксонию, мы посетили военные маневры. Правда, принца Фридриха-Августа я в тот раз больше не видела: по какой-то причине на него напал сильный приступ застенчивости, и он нас избегал. Мы получили удовольствие от нашего визита, хотя из него не вышло ничего матримониального, и в следующий раз речь о моей свадьбе всерьез зашла лишь через четыре года.

Зимой 1891 года я отправилась с папой с визитом в Вену; родные хотели, чтобы там я вновь встретилась с Фердинандом Болгарским[21]. Мы с ним познакомились за несколько лет до того на одном из семейных ужинов. Тогда меня, четырнадцатилетнюю девочку, посадили за столом между Фердинандом и его братом, Филиппом Кобургским. Весь вечер два принца не обращали на меня никакого внимания и переговаривались друг с другом поверх моей головы. Они беседовали на венгерском языке, который я прекрасно понимала. Их разговор в основном состоял из «послеобеденных историй» и весьма фривольных отчетов об их разнообразных любовных интрижках – подобные темы совершенно не годятся для детских ушей. Почти до самого конца ужина я сидела молча, но под конец, повернувшись к Фердинанду, бегло произнесла по-венгерски:

– Вам не кажется, что довольно неблагоразумно рассказывать о своих интрижках на иностранном языке, не убедившись предварительно, что ваша соседка ничего не понимает?

Мои слова ошеломили Фердинанда. Я же поспешила его успокоить:

– Не волнуйтесь, я никому вас не выдам!

После такого замечания оба брата расхохотались, а Филипп воскликнул:

– Браво! Она чудесная девочка, давай с ней подружимся!

– Нет ничего полезнее, – парировала я, – чем дружить с человеком, которого вы боитесь.

Фердинанд смерил меня оценивающим взглядом и многозначительно заметил, обращаясь к Филиппу:

– Не знал, что в Зальцбурге выращивают такие красивые цветочки!

После того случая он всегда называл меня «Ma petite cousine polyglotte»[22] и всегда живо интересовался моими делами. Всякий раз, как он и его мать, принцесса Клементина, приезжали в Зальцбург, Фердинанд не упускал случая перекинуться со мной несколькими словами.

Мой отец вполне поддерживал идею моего брака с Фердинандом, князем Болгарии. Зато мать решительно возражала против союза с кем-то из Кобургов; она питала сильное отвращение к этой семье. Если бы меня так не привлекал принц Фридрих-Август, о котором я часто вспоминала, возможно, я не отказалась бы стать княгиней Болгарии. Фердинанд был красив, богат и довольно занятен в общении.

Заговоры и контрзаговоры родителей вызывали мой живейший интерес; мне казалось, что все их замыслы, как всегда бывает в подобных случаях, видны невооруженным глазом. Как-то раз папа, которому не терпелось познакомить меня с принцессой Клементиной Кобургской, пригласил меня поехать с ним кататься, а потом довольно смущенно предложил:

– Луиза, что, если мы навестим тетю Клементину?

– С удовольствием, папа! – ответила я, с трудом скрывая улыбку. Конечно, я сразу разгадала его уловку; он всегда очень радовался, когда ему удавалось одержать верх над мамой.