История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Когда король Бела оказался в отчаянном положении после катастрофы в Мохи, герцог Фридрих Австрийский, которого тот попросил о помощи, воспользовался его бедственным положением, чтобы захватить некоторые западные земли венгерской короны. Император объяснил свое бездействие в тот момент, когда монгольское вторжение угрожало Германии и Италии, враждебностью папы. Ходили слухи, что папа поощрял монголов к нападению на двух своих главных врагов, Фридриха II и никейского императора Иоанна Ватаца, который угрожал латинской империи Константинополя. Об этих слухах сообщил Матфей Парижский в связи с первой монгольской миссией к папе Иннокентию IV в 1248 году. Возможно, они были необоснованны, но указывают на то, что общественное мнение того периода считало возможным. Ранее папа обвинил Фридриха в том, что тот «сам замыслил вторжение тартар». Если бы монгольское наступление не прервалось в 1242 году, представляется в высшей степени маловероятным, что европейские державы смогли бы объединиться перед лицом общей угрозы. Латинский христианский мир, скорее всего, ожидала судьба Китая и Персии, и масштабное уничтожение жизни и культуры сделало бы невозможным последующее возрождение науки и искусства.

2. Остановка мощной атаки зачастую бывает вызвана не доблестью и единством тех, кто подвергся нападению, а разногласиями в лагере агрессора. Спасение Европы стало следствием не так смерти Угэдэя, как расширяющейся бреши между семействами Угэдэя и Батыя. Когда Угэдэй умер и на его место стал претендовать Гуюк, Батый понял, что больше никогда не сможет рассчитывать на объединение всех монгольских принцев против Европы. И он стал проводить политику укрепления своих позиций в русских и кипчакских степях, и на Нижней Волге появился новый город Сарай – центр улуса, ставшего известным как Золотая Орда.

Глава 6 Христианский ответ

Волна ужаса и смертей, прокатившаяся по Восточной Европе в судьбоносные годы, 1237–1242, убедила христиан в одном: свирепые «тартары» – это не люди пресвитера Иоанна. Христианский мир Запада рассчитывал на сотрудничество с ними в борьбе против ислама. С беспрецедентной дикостью монголы обрушивались на христиан и мусульман без разбора. Не приходилось сомневаться, что они – безбожные язычники, посланные для наказания грешников. Хотя, возможно, Бог желал, чтобы они узнали свет Евангелия и стали инструментом для обращения в христианство языческого мира. Когда первый шок от вторжения пошел на убыль и Батый обосновался на Волге, у Европы появилось время подумать и решить, какие меры следует принять в случае возобновления наступления. Трон великого хана в тот момент был вакантным, но, когда он будет занят, наступление вполне могло возобновиться, став еще масштабнее. В 1243 году трон Святого Петра занял Иннокентий IV, обладавший самым государственным умом из всех пап. Он возглавил христианскую церковь, которая укрепилась основанием францисканского и доминиканского ордена и оживилась миссионерской деятельностью, которая была редкостью раньше и оставалась непревзойденной до времен иезуитов. По мнению Иннокентия, величайшую опасность для церкви представляла непримиримая враждебность к папству императора Фридриха и, конечно, монгольская угроза. Чтобы преодолеть кризисную ситуацию, он собрал в июне 1245 года собор в Лионе – во Франции, поскольку почти всю Италию контролировал император. В повестке дня собора эти два пункта были первыми.

Распад Монгольской империи после смерти Мунке в 1259 г.