История настоящего преступления

После увольнения из кафе и избиения я реально испугался, что нечем будет платить за жилье, и похромал в «Грейт-Сентрал» – паб сети «Уэзерспун» в Фэллоуфилде. Я ходил с резюме по барам и кофейням, пытался надыбать какую-нибудь работу. В общем, прихожу я туда и вижу этого русского амбала. Стоит у входа, курит, страшный как смерть. Он тут же начал прикалываться, что я – Аладдин, упавший с ковра-самолета. Ужасно меня этим взбесил. У чувака рожа разукрашена пострашнее моей. Ноздри распороли чем-то острым, ножницами или ножиком. Раны зажили, но все равно очень заметны – и этот бродяга еще шутить надо мной будет? Я такой: «Отвали, Игорь или как там тебя. Куришь свой „Мальборо“, вот и кури, копти легкие». А он больше меня раза в три. Мог бы прихлопнуть, но вместо этого согнулся пополам от смеха. А когда понял, что я реально обозлился и вообще на грани, предложил мне выпить. Ну, я подумал, что мне сегодня ни поесть, ни выпить не светит, и согласился, конечно.

Он представился Владимиром, но предупредил, что имя ненастоящее. Прозвали, мол, Владом Нюхачом, потому что нюхает что попало. Спросил, что стряслось. Я рассказал. Он поинтересовался, сильно ли болят ссадины. Я признался, что да. Он порылся в карманах и достал пузырек с таблетками, алпразолам[37], мол, это мне поможет. Название походило на заклинание из «Гарри Поттера». Я сказал, спасибо, но я не буду принимать то, что не могу выговорить, да и все равно заплатить не могу, потому что я в заднице по финансам. Тогда он спросил, могу ли я выговорить «ксанакс» – другое название этих таблеток. Оно тогда было еще не особо в ходу, но я его слышал. Потом Влад спросил, где я живу. Я ответил, что через дорогу, в Оуэнс-парке. Тогда он предложил мне работу. Сказал, у него растущий рынок сбыта таблеток в университетском городке. Ничего плохого, просто тонизирующие средства для ночных зубрил, успокоительные для тех, кто не может расслабиться, и обезболивающие для таких, как я. Это он так ксанакс называл – «обезболивающее». Пообещал, что таблетки решат все мои проблемы. Сказал, что сам появляться в кампусе не может, потому что с виду вылитый Сталин, только выше, шире и безбашеннее. И что мне нужно будет просто передавать товар, ну, может быть, еще на звонки отвечать. А платят за это получше, чем в «Кафе Неро», и сразу наличкой. У меня не то чтобы телефон разрывался от предложений о работе, так что я согласился.

ЭНДРЮ ФЛАУЭРС

Я начал проводить больше времени в высотке – избегал так соседей по общаге. Находка на ноуте Зоуи имела одно странное последствие. Мне стало казаться, что я не имею права порвать с ней. Ведь тогда все подумают, что ее преследовал я. Как ни странно, все это еще больше нас сблизило. По крайней мере, физически. Я понравился ей в тот период жизни, когда сам себе был не мил. Это подкупало, но настоящей эмоциональной связи между нами не было.

Шел ноябрь, так что я собирался дотянуть как-нибудь до праздников и расстаться с Зоуи после каникул. Пусть отпразднует Рождество и начнет год с чистого листа. Но этому не суждено было случиться. Формально мы все еще вместе.

ЛЮ ВАЙ

Я все думаю о словах Эндрю… Что формально они вместе. У него же пунктик насчет того, что его все отвергают. Мать, отец, бывшая девушка, кто она там, француженка? Зато с Зоуи он теперь связан навечно. Ничто не сможет их разлучить. Если так на это посмотреть, становится не по себе, верно?

– 8- «Самоповреждение»

За месяц до исчезновения Зоуи в ее отношениях с Эндрю намечается серьезный разлад. Зоуи и Кимберли ведут себя крайне необычно.

ЛЮ ВАЙ

Я заметила, что мужская обходительность имеет катастрофически короткий период полураспада. С каждым свиданием она снижается, и пределов у этого нет. Люди всегда показывают себя с наилучшей стороны при первой встрече, а потом постепенно становятся самими собой. После того сочинения на ноутбуке Зоуи мне казалось, что все ведут себя странно, но теперь я думаю, а может, каждый показал свое истинное лицо? Алекс очень удивила. Буквально за ночь сменила достаточно позитивное отношение ко всему на резко негативное. Начала проводить меньше времени с Сэмом и больше – с ужасным недопоэтом, с которым встречалась на стороне. Познакомилась с ним на концерте группы Interpol[38]. Этим все сказано. Если солист поет так, будто жует сопли, то и фанаты у него манерные. Имени парня не помню. В тот единственный раз, когда я его видела, у него из заднего кармана обтягивающих джинсов торчал зачитанный экземпляр «Постороннего»…[39]

Зоуи будто кидало из крайности в крайность. Раньше она никогда не была такой непредсказуемой и нервной. И я, конечно, не вправе никого осуждать, но Ким пила по-черному. Будто писанина на компьютере Зоуи расстроила ее сильнее, чем саму Зоуи.

КИМБЕРЛИ НОЛАН