История неустрашимого капитана Кастаньетта

— Ах, мой маршал, что за несчастье, какая беда! — продолжал кричать Кастаньетт. — Я, которому всегда так везло, получил бомбу в спину, как какой-нибудь презренный трус! Нет, нет, не утешайте меня, меня нельзя утешить!

— Ошибаетесь, капитан, — спокойно отвечал маршал Ней. — Уж я-то разбираюсь в том, что такое настоящий героизм. Поверьте: нет на свете человека, который не возгордился бы, получив такое ранение!

— Нет, нет, вы говорите так, только чтобы меня утешить, мой маршал! Нет, нет, теперь я обесчещен навеки!

Призвали хирурга, но тот заявил, что извлечь из тела Кастаньетта бомбу можно только с риском для его жизни. Таким образом, наш отважный капитан вернулся во Францию на двух деревяшках вместо ног, без обеих рук, с пострадавшим в бою кожаным желудком, с вывернутой назад головой, с серебряным лицом в кармане и с бомбой в спине.

XII ФРАНЦУЗСКАЯ КАМПАНИЯ

После этих последних событий Кастаньетт, который до тех пор никогда не терял доброго расположения духа, стал мрачным и угрюмым. Он не решался никуда пойти, не решался показаться на глаза людям, опасаясь, что слывет трусом. Несколько его друзей и бывших подчиненных, обеспокоенные состоянием прежде такого бравого капитана, отправились к маршалу Нею и попросили наградить его крестом за храбрость. Но печальные события 1813 года не позволили маршалу напомнить императору Наполеону I о его друге давних времен.

Кастаньетт поселился в маленьком деревенском домике в Венсенне. Теперь ему доставляло удовольствие наблюдать за работой Арсенала, снабжавшего армию оружием для любых военных операций. Именно здесь он познакомился и подружился с комендантом крепости генералом Доменилем, таким же инвалидом войны, каким был он сам.

Эти двое были будто созданы друг для друга, между ними немедленно возникло полное взаимопонимание.

Именно в Венсенне эти славные обломки Империи и узнавали о происходивших в 1813–1814 годах событиях — таких героических и таких печальных. Здесь они услышали об измене и отступничестве Австрии и Пруссии; о битве под Лютценом (2 мая 1813 года); о сражении под Бауценом (20 мая); о трагической кончине славного генерала Дюрока (22 мая 1813 года); о развязке кровопролитных боев на улицах и в предместьях Лейпцига (19 октября 1813 года); о том, как утонул, пытаясь переплыть верхом реку Эльстер, маршал Понятовский (19 октября 1813 года); о потере Испании; о капитуляции Данцига и высылке, вопреки условиям договора о капитуляции, двадцати тысяч его защитников в Сибирь; о предательстве Мюрата; о победе при Бриенне (29 января 1814 года) и разгроме русского войска у Шампобера (10 февраля); о триумфах при Монтеро, Монмирайле, Шато-Тьери; о печально известной битве при Фер-Шампенуазе и капитуляции Парижа (30 марта 1814 года) — словом, обо всех разрушительных победах и славных поражениях того времени…

XIII ВЕНСЕНН 1814 год

Домениль с горечью наблюдал за тем, как иностранцы окружают его крепость.

— Честное слово, генерал, мне кажется, что сейчас может исполниться самое горячее мое желание. Я теперь ни к чему не пригоден, и от всего происходящего траур поселился в моей душе. Но мне всегда хотелось знать, какие чувства испытывает человек, взлетая на сотню футов в воздух. Поскольку я уверен, что в ваши намерения совершенно точно не входит распахнуть пошире ворота перед этими горлопанами, которые так грубо требуют впустить их, я попросил бы вас… Впрочем, нет, вы не захотите…

— Да говори же, говори, чего ты хочешь? — нетерпеливо спросил Домениль.

— Нет, может быть, это заставит вас отказаться от собственных намерений… Нет, наверное, моя просьба покажется вам чересчур нескромной…

— Ты что, хочешь взорвать порох, что ли?

— Генерал, вы читаете в моем сердце, как в открытой книге! Если вы подольше поговорите с этими бешеными, а потом позволите им войти да пройти подальше, я обещаю вам сыграть в их честь такую музыку, что запляшут даже самые ленивые: что-то вроде грома с молнией под аккомпанемент извержения Везувия…

Некоторое время шли переговоры. В конце концов генерал решил уступить другу почетный пост, который приберегал для себя самого.

Прежде чем начать действовать, Кастаньетт решил поближе познакомиться с противником и поднялся на крепостные стены.

— Эй, вы, там внизу! — крикнул он, обращаясь к прусскому офицеру, который волновался, казалось, еще больше, чем остальные. — Чего вам надо?

— Черт побери! Чего надо? Чтоб открыли!

— Плохо слышу! Чтобы вскрыли? Что? Живот?

— Чтоб открыли ворота, говорю!

— А-а-а… Тогда вы явились не по адресу! Постучитесь в другом месте!

— Позволь теперь действовать мне, — сказал Кастаньетту генерал Домениль, спускаясь вниз. — Возвращайся-ка на свой пост, а я пока приму чрезвычайного и полномочного посла, которого прислали ко мне союзники…

Посланец пруссаков вошел в маленькую калитку.

— Могу ли я узнать, сударь, что привело вас, да еще с таким вооружением, к стенам Венсеннской крепости?

— Мы пришли потребовать сдачи этой крепости, а в случае отказа…