История Ногайской Орды

Трон Хаджи-Тархана в 1530–1540-х годах занимали: Касим б. Саид-Махмуд (1523–1532), Ак-Кобек б. Муртаза (1532–1533), Абд ар-Рахман б. Абд ал-Керим (1533–1537), Дервиш-Али б. Шейх-Хайдар (1537–1539), снова Абд ар-Рахман (1539–1545), снова Ак-Кобек (1545–1547), Ямгурчи б. Бердибек (1547–1554)[182]. В борьбе за Астраханский юрт столкнулись три силы — Крым, Ногайская Орда и «черкесы», или «черкасы» (княжества Северного Кавказа). Ногайская Орда использовала не только свое традиционное влияние и военную силу. Выходцы из нее время от времени пополняли население ханства. В 1535 г. несколько мирз, в том числе сын и внуки бия Ямгурчи, обосновались во владениях хана Ак-Кобека, о чем мы рассказывали в начале главы. Наплыв переселенцев не означал автоматического роста числа противников ногайских биев, хотя на откочевку решались, как правило, в первую очередь, конечно, противники. В массе ногаев-мигрантов существовали и приспешники Мангытского дома Эдиге, «ушники», которые информировали степных правителей о положении в Хаджи-Тархане (Посольские 1995, с. 138). Оказавшись в тесных пределах нижневолжского государства, пришлые кочевники уже не имели возможности длительных и дальних перекочевок, но были вынуждены, во-первых, сокращать маршруты своих сезонных передвижений, во-вторых, сочетать скотоводство с местными традиционными занятиями — рыболовством и отчасти земледелием. Такие полукочевые ногаи получили название «тумак». Ногайские бии продолжали считать их своими подданными, то же отношение было и у мирз, к чьим улусам когда-то, до ухода на нижнюю Волгу, принадлежали тумаки (подробнее см. главу 7 и очерк 3). После ликвидации Астраханского ханства ногайская знать распространила свои административные права непосредственно на тумаков дельты (например, в 1607 г. упоминаются тумаки из улуса Джан-Арслана б. Уруса — см.: Акты 1914, с. 174). Между ними и местными татарами подчас складывались сложные отношения из-за дележа рыболовецких угодий и пастбищ.

Влияние Ногайской Орды на астраханские дела прямо зависело от ее внутренней стабильности и солидарности ее правящего клана — это совершенно правильно отмечалось историками (см., например: Очерки 1953, с. 442). Однако едва ли правомерно искать в крымских и ногайских походах на Хаджи-Тархан непременно «руку Москвы» (см.: Очерки 1953, с. 441, 442). И ногаи, и крымцы стремились распространить свою гегемонию на этот регион, как только их державы обретали достаточное могущество и единство; интересы России в 30–40-х годах XVI в. учитывались здесь в последнюю очередь.

В 1532 г. царевич Ак-Кобек с помощью «черкас», у которых он пребывал, занял Астрахань (НКС, д. 4, л. 12, 90, 197 об.). Астраханская династия установила к тому времени довольно тесные отношения с Северным Кавказом; Ак-Кобек, в частности, находился с кем-то из горских владетелей «по женитве в свойстве» (НКС, д. 4, л. 91) — М.Г. Сафаргалиев, описывая эти события, утверждает, что приход «черкас» (кабардинцев, как уточняет А.М. Некрасов, — Некрасов 1990, с. 102) сопровождался изгнанием или вытеснением ногаев из столицы ханства (Сафаргалиев 1952, с. 41).