История Ногайской Орды

В 1533 г. Ак-Кобека сменил на престоле Абд ар-Рахман, и историки, вероятно, правы, усматривая в этом инициативу ногаев (см.: Некрасов 1990, с. 102; Сафаргалиев 1952, с. 41). Столь же явно она заметна в 1535 г. Весной того же года все старшие поволжские мирзы (Мамай, Хаджи-Мухаммед, Исмаил и Урак) ходили «черкас воевати» (Посольские 1995, с. 128). Союзную Астрахань они, видимо, не тронули. Но уже в мае отношения между двумя Юртами изменились. Нашедшие приют у Абд ар-Рахмана сын и внуки Ямгурчи, улучив момент, когда западные мирзы стояли «в заставе от Крыму», а восточные — далеко за Эмбой «в заставе… от Казатцкои Орды», совершили набег на Сарайчук. Саид-Ахмед и Шейх-Мамай спешно стянули все силы и решили выяснить отношения с Абд ар-Рахманом. Если он хочет дружить с Ногайской Ордой, «как было преж сего», то пусть выдаст Ямгурчеевичей или же организует переговоры с ними; а если те не захотят мириться, то пусть выгонит их вон. В случае несогласия хана с этими требованиями бий угрожал большим нашествием «со всеми мырзами»: «Любо… тобя и с Астороханью возмем, а любо… и сами все под Астороханью помрем». Укрывшиеся в Астрахани Алач, Агиш и их спутники в той нервной обстановке поссорились с Абд ар-Рахманом, захватили в заложники двух его царевичей и стали лагерем в степи, да еще к тому же снарядили двух своих родственников в Крым, что приобретало особенно зловещий смысл на фоне слухов о намерениях крымского хана Ислам-Гирея воевать с ногаями. Дети Алчагира, Кель-Мухаммед и Урак, не дожидаясь приказа об общей мобилизации, уже принялись мастерить суда, чтобы перебраться на противоположный берег Волги и осадить Хаджи-Тархан. 1 июня на город двинулся сам бий Саид-Ахмед. Подробности войны неизвестны. Она длилась почти год. Столь долгая кампания объяснялась, наверное, тем, что основные силы Ногайской Орды были тогда вовлечены в конфликт с Казахским ханством. Осенью 1537 г. под стенами столицы нижневолжского Юрта собралось огромное ополчение во главе с бием, только что разгромившим казахов. Сначала Саид-Ахмед потребовал «выход» в шестьдесят тысяч алтын, а затем посадил на трон Дервиш-Али[183] (подробности см.: Вельяминов-Зернов 1864, с. 358, 359; КК, д. 8, л. 413, 413 об.; Летописец 1965, с. 31, 35, 37; Львовская 1914, с. 444, 451, 454, 457, 461; Патриаршая 1904, с. 120, 130, 134, 143; Посольские 1995, с. 128, 146, 147, 150, 153).

Через два года при неясных обстоятельствах Абд ар-Рахман вернулся к власти. Затем правил Ак-Кобек. В 1547 г. его племянник Ямгурчи при поддержке ногаев сверг этого союзника Крыма, бывшего «черкасского» ставленника[184]. Очередной переворот вызвал поход крымского Сахиб-Гирея на Астрахань и взятие ее штурмом. Город был разгромлен, его жители переселены в Крымский юрт.

Лишенный трона Дервиш-Али нашел приют в Москве. Из-за лакун в Посольских книгах и молчания летописей трудно объяснить обстоятельства его появления в России. В сентябре 1554 г. в «памяти» послу в Польшу Ф.В. Вокшерину содержалась следующая заготовка ответа на возможный вопрос о давности пребывания Дервиш-Али на Руси: «Дербыш царь жил в Нагаех, и нагаи были погрубили государю нашему, и государь наш посылал на нагаи рать тому лет с шесть (т. е. около 1548 г. — В.Т.), и государя нашего люди нагаиские улусы многие поймали, да тогды ж и Дербыша царя полонили» (ПДПЛ, т. 2, с. 450). В переписке времен бийства Шейх-Мамая (1548–1549) нет и намека на какое-то русское военное вторжение за Волгу. С ногайской стороны высказывались тогда лишь претензии из-за слишком долгой паузы с отправлением посольств Иваном IV, что расценивалось как неуважение (Посольские 1995, с. 245). Единственный заметный конфликт — это нападение на Рязанщину Касима б. Шейх-Мамая. Ногаи встретили отпор, многие были пленены, но никакого похода в степь Иван Васильевич не предпринимал. Если поверить «памяти» Вокшерину, то получается, что Дервиш-Али участвовал в набеге Касима, но это маловероятно.

Как бы то ни было, один из прежних монархов Хаджи-Тархана в 1548 г. содержался в русской столице. Жил он сытно, но скучно. В разговорах он осторожно сетовал на то, что государева жалованья ему платят много, «толко сижу во дворе в закуте. И государь бы пожаловал: освободил поездите по полю погулять, чтобы как ветру позанята». В таких случаях ему дозволяли проехаться по окрестностям в сопровождении стражи (Посольские 1995, с. 253). Дервиш-Али среди ногаев слыл преданным им династом, и поэтому они с каждым своим посольством просили царя отправить его обратно в степи. О Дервиш-Али заводили речь в грамотах и через послов бий Шейх-Мамай и нурадин Исмаил, причем Шейх-Мамай обещал в случае выполнения просьбы стать Ивану IV «до смерти другом» (Посольские 1995, с. 239, 244, 245)[185]. В конце концов, уверившись в отсутствии антирусских намерений у астраханского эмигранта и в лояльности его ходатаев, московское правительство постановило-таки отослать его в Ногайскую Орду.