История Ногайской Орды

Как известно, поход на Астрахань в 1569 г. закончился бесславно. Турки и крымцы не решились штурмовать город и, постояв лагерем под его стенами, отправились обратно. Во время этой быстротечной авантюры ногаи и приастраханские кочевники, выполняя уговор, «присылали с кормы. А толко б… к туркам они корму не присылали, — рассуждал Иван Новосильцев, — и многим было з голоду у Азторохани померети и не отоити прочь» (Записки 1988, с. 207; Путешествия 1954, с. 85; ТД, д. 2, л. 108 об.). Помощь продовольствием явно шла от нурадина. Дин-Ахмед не только не присоединился к Касим-паше, но и послал своих людей добывать языков. «Тинехматовы татарове» захватили пятерых турок и доставили их воеводам, «дружачи царю московскому». Пленных удалось вернуть лишь после того, как османский военачальник отписал об этом Урусу и тот «у астороханцев тех турок выбаял» (Записки 1988, с. 207; Путешествия 1954, с. 85; ТД, д. 2, л. 108 об.). Но никакого участия в военных действиях Урус не принял, оставив себе функции интенданта армии вторжения.

Впоследствии это позволило ногаям поставить пассивность ему в заслугу: «В прошлых годех, коли з Девлет Киреем царем Касым князь приходил, — писал в 1578 г. Ивану IV мирза Кучук б. Мухаммед, — и яз и дяди мои, болшои Тинехмат князь и Урус князь, оба к ним не пристали, а пошли от них прочь» (ИКС, д. 8, л. 253). По прошествии длительного времени, когда в народной памяти перемешались и имена правителей, и детали событий, потомки ногайских лидеров уже приписывали им избавление Астрахани от нашествия (см. письмо кековата Джан-Мухаммеда б. Дин-Мухаммеда царю Михаилу Федоровичу 1635 г.: «И как услышел то турской царь, что Астарахань взял крестьянской царь, и он прислал под Астарахань рати своей со сто тысяч. И крымской Магмет Киреи царь с своими ратми с ними ж вместе пришел под Астарахань. И отец мои Тинахмат князь, сложась с астараханскими воеводы и з государевыми людми, тех турсково и крымсково рати прогнали и побили» — ИКС, 1635 г., д. 4, л. 55–56). Готовность с оружием в руках отстаивать русских воевод в Астрахани можно предполагать лишь у главы пророссийской «партии» того времени Ураз-Мухаммеда, который (по его позднейшему признанию) с десятитысячным ополчением своих улусников стоял в степи, ожидая воеводских команд (НКС, д. 8, л. 21, 71 об.).

Бий же практически не проявил себя осенью 1569 г. Здесь сказалась не только верность шертям, но и особенности ногайско-крымских отношений. 29 ноября 1569 г. послу в Бахчисарае А.Нагому русские гонцы, побывавшие в Астрахани как раз во время похода Касим-паши, рассказали, что Дин-Ахмед имел свои расчеты на случай взятия ее мусульманами. Глава Большой Ногайской Орды намеревался «датца на душю турскому» — и только ему. О какой-либо подчиненности Девлет-Гирею не могло быть и речи: «А крымскому… царю верить немочно, потому что многие нагаиские мурзы побиты от крымских царей, а крымские цари и царевичи побиты от нагаиских князей и мурз». Когда в турецко-крымский походный стан пришла весть о том, будто к Волге явился союзник Касима Урус, а следом якобы ожидается Дин-Ахмед, в шатре у Девлет-Гирея собрался совет. Беки, шейхи и мирзы Крымского юрта тоже не испытывали нежных чувств к ногаям и припомнили, «каким обычаем под Астороханью нагаиские мурзы убили Магмет Гирея царя и сына его Богатырь салтана и иных царевичев (в 1523 г. — В.Т.) и против… тебе (Девлет-Гирея. — В.Т.) стоит Тинехмат князь и все мурзы нагаиские. А за хрептом у тебя Казы мурза з братьею (т. е. Малые Ногаи). А ты… у них побил руду (роду? народу? — В.Т.) неколко. И ты… их себе ставишь доброхоты ли?!» (КК, д. 13, л. 263 06.–264 об.).

Очевидно, верно мнение П.А. Садикова о том, что ногаи, может быть, и согласились бы на зависимость от султана, но только не от крымского хана. Даже если и считать приведенный выше рассказ сильно приукрашенным информаторами Нагого, все равно он ярко рисует взаимоотношения ногаев и крымцев во время похода 1569 г. (Садиков 1947, с. 149).

В начале своего правления Дин-Ахмед предпринял попытки сблизиться с Крымом. Вскоре после «вокняжения» он направил в Бахчисарай посольство, которое впервые и огласило авантюрную идею захвата Астрахани. По сообщению А. Нагого, осенью 1565 г. прибывшие ногаи предложили хану дружить не с Иваном IV, а с Дин-Ахмедом. В качестве материального воплощения дружбы последний предлагал следующее: «Пошел бы царь к Асторохани с своей стороны, а он (Дин-Ахмед. — В.Т.)… к Астрахани пойдет с своей стороны. И мне (Дин-Ахмеду. — В.Т.)… в Асторохани поверят и в город меня пустят, и яз… тебе (хану. — В.Т.) Асторохань однолично возму». Другой информатор рассказал Нагому, что Девлет-Гирею предлагалось воевать не только Астрахань, но и Казань. Хан взял с собой ногайских послов в набег на «украйны», а по возвращении отпустил домой в сопровождении своего представителя (КК, д. 12, л. 60, 60 об., 71).