История Ногайской Орды

Столь принципиальное изменение этноплеменного состава не могло не сказаться на статусе и наименовании бывших едичков. Они стали называться потомками, «сыновьями» едичков: едички улы > едичкул > едишкуль. Но, в отличие от едисан, они едва ли могут восприниматься как «территориальная группа, принявшая характер этнического самоназвания» (Волкова 1973, с. 84). В данном случае дело обстояло, может быть, как раз наоборот: из какой-то этнической (родо-племенной, элевой) общности образовалось территориальное объединение едишкульцев. Но это лишь догадка, не подкрепленная никакими сведениями источников.

Самое раннее упоминание едичков замечено мною в цитированном выше обращении Иштерека к воеводам в 1616 г., в котором бий просит вернуть ему из Астрахани аманатов, иначе «мои улусные люди едички вас боятся и к вам блиско не будут» (НКС, 1616 г., д. 1, л. 49, 50). Но едичками считались улусники главным образом не бия (напомним, что улусы Мухаммеда б. Иштерека были населены едисанами), а Кара Кель-Мухаммеда Урмаметева и его родни. Как Урусовы и Тинбаевы стали к 1620-м годам расцениваться в качестве едисанских мирз, так появились и «едичкова родства мурзы — Урмаметевы княжие дети… А едичкинское родство — Урмаметевых княжих детей, Каракелмамет мурзы с братьею улусы» (НКС, 1622 г., д. 3, л. 25, 29). Кара Кель-Мухаммед сообщал, что его едички с Тинбаевскими едисанами находятся во враждебных отношениях, и просил царя помочь в разграничении кочевий между ними (НКС, 1622 г., д. 3, л. 29, 30). Едичковские улусные люди выступали как заметная политическая сила. Они стали инициаторами перехода на Крымскую сторону даже вопреки воле своего вождя Кара Кель-Мухаммеда, и тот вновь апеллировал к государю, упрашивая его поссорить «ногайских людей едичков» с крымцами, дабы заставить их вернуться на левый берег Волги (НКС, 1625 г., д. 1, л. 58, 59; 1626 г., д. 2, л. 161, 198).

Потомки едичков, смешавшиеся с прочими ногайскими элями, т. е. едишкульцы, в XVIII–XIX вв. расселялись от Бессарабии до Северного Кавказа, подчиняясь Гиреям, и затем вошли в состав России. Смешавшись еще и с Малыми Ногаями, «Джетиш-Куловы» в середине XIX в. считались одной из «важнейших фамилий», или «поколений», среди ногайцев-наврузовцев в Закубанье (РГВИА, ф. 20, on. 1, д. 1165, л. 36; Сталь 1900, с. 78; Фарфоровский 1909, с. 6).

Джембойлук

Происхождение этого слова понятно и практически общепризнано в науке. Джембойлук/Йембойлык означает «живущие по реке Эмбе» (см., например: Баскаков 1940, с. 136; Калмыков и др. 1983, с. 26; Юдин 1992, с. 53). Такое же объяснение давали и ногайцы в начале XX в. (Пашин 1912, с. 39). Впрочем, иногда встречаются и более экзотические трактовки: например, от имени города Джамбалек на карте каталанского атласа 1375 г. на правом берегу нижней Волги (а город-де, в свою очередь назван так по имени соборной мечети Джам) (Брун 1872, с. 11, 16)[310].

Столь раннее существование, еще в золотоордынскую эпоху, особой общности на Эмбе сомнительно. Некоторые намеки на существование джембойлуков появляются в XV в., когда заезжие европейцы Иоанн де Галонифонтибус и Иоганн Шильтбергер в своих описаниях Дешт-и Кипчака упомянули похожие понятия: «Северными соседями (Великой Татарии) являются Россия и йахабри» (Галонифонтибус 1980, с. 13); «Между золотыми татарами есть три поколения: кайтаки, джемболуки и монголы. Их страна имеет протяжение в три месяца ходьбы, представляя собой равнину, в которой нет ни леса, ни камней, и есть только трава и камыш» (Шильтбергер 1984, с. 45–46). В старонемецком тексте И. Шильтбергера на месте предложенных переводчиком Ф.К. Бруном «джемболуков» стоит йабу (см.: Галонифонтибус 1980, с. 32 — примеч. Л. Тарди). П. Пельо тоже увидел в йахабри Галонифонтибуса ихабу/йабу (Галонифонтибус 1980, с. 32). Если это отождествление верно, то река Эмба здесь ни при чем, и оба средневековых автора писали о тюрко-кипчакском (узбекском) племени йабу (древнетюрк. ябгу/йабагу, отмеченное еще Махмудом Кашгари в XI в.) — Однако неизвестно, расселялся ли этот эль именно на Эмбе[311].

В литературе можно встретить мнение, что джембойлуки обособились раньше Малых Ногаев и Алтыулов (Калмыков и др. 1983, с. 26; Новосельский 1948а, с. 15), что они ушли из Большой Ногайской Орды «за междоусобною ссорою» (Бутков 1869, с. 170). В известных мне источниках ни тот ни другой тезис не находит подтверждения. Весной 1560 г. Исмаил сообщил Ивану IV: «А отца моего юрт был по трем рекам: по Волге да по Яику, да по Емь реке (Эмбе. — В.Т.). И которые люди на реке на Еме, тех людей астараханские (русские. — В.Т.) люди воюют. А которые люди улусные в моем имени, и тех воюют — то как меня воюют» (НКС, д. 5, л. 167–167 об.). Следовательно, эмбинских ногаев бий считал своими улусниками, заступаясь за них перед царем.