История Ногайской Орды

Буджакцы имели основания надеяться на патронаж Стамбула, так как завоеванная турками Бессарабия вошла в состав Османской империи. Сначала, в конце XV в., там были образованы округа-райи во главе с пашами; в XVI в. регион поделили на Аккерманский и Бендерский санджаки, входившие в Очаковское бейлербейство, а с конца столетия — в Очаковский (Силистрийский) эялет (Бачинский, Добролюбский 1988, с. 86; Киртоагэ 1988, с. 73, 77). Последний территориально охватывал Буджак, но ногаи подчинялись еще и крымскому чиновнику, прибрежному aгe (ялы агасы), резиденция которого располагалась в большом селении Ханкышла к западу от Ак-Кермана (ныне — село Удобное Одесской области). Турецкий наместник (вали) Очаковского эялета тоже мог считать буджакцев подвластными себе, потому что обязательный налог с мусульман — десятину (ушр) они платили как прибрежному are, так и ему, обладая, следовательно, как бы двойным подданством — османским и крымским (Бачинский, Добролюбский 1988, с. 90; Эвлия Челеби 1961, с. 32, 33, 40, 190). Общую схему этих своеобразных отношений отразил Мартин Броневский: «Очаковские и аккерманские татары… следуют с ханом на войну по приказанию турецкого султана» (Броневский 1867, с. 364).

Второй приток ногайских переселенцев в Северо-Западное Причерноморье пришелся на середину XVI в., когда из-за Волги хлынули кочевники, спасавшиеся от междоусобных распрей второй Смуты, голода и эпидемий. В крымских владениях они оказались распределенными между улусами крымских ногаев Дивеева улуса и крымских мангытов. Господство последних распространялось и на Буджак (Новосельский 1948а, с. 101). Обеспокоенный наплывом нищих толп, бейлербей Очакова докладывал в Стамбул, что пришельцы бедны, безлошадны и безоружны, не имеют над собой знатных предводителей (мирзы пока остались воевать на востоке). Султан Сулейман I дозволил ногаям поселиться на новых местах, хотя и выговаривал своим наместникам за несанкционированный допуск их в имперские владения. В посланиях местным властям 1560–1564 гг. правительство требовало переписать всех ногаев, выяснить, есть ли среди них земледельцы, и — главное — запретить им самовольные набеги на соседние владения. Но удерживать их от походов удавалось не всегда.

Лидером буджакцев стал некий Иса-Ходжа — вероятно, улусник-немангыт, так как в документах он никогда не титулуется мирзой. В 1564 г. он обозначался как «ага аккерманских казаков» (Berindei 1972, р. 340–343; Lemercier-Quelquejay 1969, р. 271). Таким образом, массовые миграции на рубеже 1550–1560-х годов вызвали существенное увеличение ногайского населения в Буджаке. Но о формировании там Орды говорить еще рано.

Окончательное ее складывание произошло в 1620–1630-х годах, когда ногайские улусы Северо-Западного Причерноморья пополнились выходцами из Большой и Малой Ногайской Орды, отступившими Под ударами калмыцкого нашествия. Сначала они желали разместиться в перекопских степях, но хан Мухаммед-Гирей III заявил, что не сможет обеспечить им безопасность от калмыков. Тогда ногаи двинулись за Днестр (Бачинский, Добролюбский 1988, с. 88; Киртоагэ 1988, с. 83; РГВИА, ф. 482, д. 192, л. 177; Эвлия Челеби 1961, с. 194). Вновь начались их самовольные набеги на окрестные христианские владения, что внушало беспокойство Бахчисараю и Стамбулу. К тому времени в Буджаке уже имелось помимо крымского прибрежного аги десять начальников с титулом «ага буджакских татар». Ялы агасы по-прежнему собирал подати для крымского хана (Смирнов В. 1887, с. 574; Эвлия Челеби 1961, с. 194). Ногаи платили, но более тесных отношений с Гиреями не хотели. К тому же давняя принадлежность к уделу беков мангытов-Мансуровых заставила их включиться в гражданскую войну в Юрте в первой трети XVII в.