История Ногайской Орды

Но больше всего затуманил проблему этногенеза ногаев этноним «мангыт», который историки однозначно связали с монголами-мангутами и вывели отсюда тезис о монгольском компоненте в ногайском этносе. Общая схема рассуждений такова: мангуты переселились в Дешт-и Кипчак, отюречились (некоторые утверждают, будто это произошло в улусе беклербека Ногая в конце XIII в.), затем сплотили вокруг себя кипчакские племена и вместе с ними стали называться ногаями, образовав одноименную Орду (см., например: Бачинский, Добролюбский 1988, с. 87; Гарданов 1960, с. 77; Керейтов 1996, с. 14; Очерки 1967, с. 142; Черенков 1989, с. 45). На самом же деле ни малейшего следа присутствия монголов среди предков ногаев не зафиксировано какими-либо источниками. В главе 1 я писал, что какая-то часть мангутов получила пастбища в восточном Деште при Чингисхане или вскоре после него, но она была численно ничтожна по сравнению с массой аборигенов-кипчаков; и мангыты — это те кипчаки, которые оказались на землях, выделенных мангутам, а вовсе не сами мангуты или их тюркизировавшиеся потомки.

В любом случае истоки этнической истории населения Ногайской Орды следует искать в эпохе Золотой Орды. В XIII–XIV вв. степи между Волгой и Эмбой являлись, во-первых, местом периодических миграций различных групп кипчаков, в том числе мангытов (Иванов, Кригер 1988, с. 58, 59; Кузеев 1992, с. 75; см. также главу 1 настоящей книги); во-вторых, давним юртом восточных кипчаков. Последние сохраняли свои особенности и в золотоордынский период. Позже на этой территории возник Мангытский юрт, который со временем раздвинул свои рубежи к юго-востоку, на традиционно огузские кочевья (см.: Костюков 1995, с. 41–43; Федоров-Давыдов 1973, с. 61, 62).

С XIII в. отсчитывают этническую историю ногаев и те историки, которые пытаются составить ее периодизацию. Самая детальная схема предложена, видимо, Е.П. Алексеевой. По ее мнению, кипчаки и мангыты (каковые, стало быть, с ее точки зрения, не являются кипчаками) в недрах распадавшейся Золотой Орды к середине XV в. консолидировались в народность; эта народность обладала единым языком и этнонимом, некоторой общностью материальной и духовной культуры, улусной системой — уже феодальной, а не родо-племенной. Данный этап Е.П. Алексеева обозначила как генезис «древней ногайской народности», которая и населяла-де Ногайскую Орду (Алексеева 1971, с. 20; Очерки 1967, с. 141–143; Очерки 1986, с. 117).

А.И.-М. Сикалиев, считая эпонимом ногаев Джучида Ногая (подобно множеству других историков), полагает, что начальным этапом становления ногайского этноса было пребывание «разных племен» в его улусе на западе Золотой Орды. Подданные Ногая стали, дескать, ногайцами (ногайлы) и распространили это понятие на кочевников, обитавших как к западу, так и к востоку от Волги. К концу XIV в. первый этап этногенеза закончился и начался второй, связанный с именем Эдиге. Во второй половине XIV в. усилились «восточные ногайцы», и на следующей стадии этнической истории они вышли из состава Золотой Орды в 1391 г., основав собственную державу (Сикалиев 1994, с. 30, 33,34).

Обе эти теоретические конструкции не подкреплены исследованием средневековых документов. При дефиците сведений ученые (в том числе и автор этих строк) вынуждены базироваться или на умозрительных выводах, или на поздних (XIX–XX вв.) записях ногайского фольклора. Но в начале книги мы уже видели, какими лаконичными и туманными оказались представления самих ногайцев о начале своей истории. По преданиям, они явились в Дешт из Бухары (Страны узбеков) или из Индии (Бентковский 1883, с. 3; Корнис 1836, с. 5; Пашин 1912, с. 39; РГВИА, ф. 405, оп. 6, д. 3076, л. 30). Тем не менее родство ногаев именно с узбеками ханства Абу-л-Хайра обнаруживается в номенклатуре элей (см. ниже), а родство с казахами — в казахских и уральско-казацких сказаниях (см.: Железнов 1888, с. 261; Шакарим 1990, с. 109). Вместе с тем в тюркском фольклоре есть и свидетельства (прямые и косвенные) о происхождении ногаев от кипчаков. Крымские ногаи рассказывали о своей праматери по имени Ток-Саба (Смирнов В. 1887, с. 77), омонимичному названию домонгольского кипчакского племени токсоба; в башкирском шеджере повествуется, будто раньше «все ногайцы жили в стране Кипчак» и являлись потомками Ямгурчы-бия (ямгурчы-кипчаками) (Башкирские 1960, с. 95).

Что же касается информации письменных памятников, то она совершенно ничтожна. Лишь изредка встречаются намеки на судьбу будущих элей Ногайской Орды в XIII–XIV вв. Например, Махмуд б. Эмир-Вали сообщал, что Бату выделил в подчинение своему брату Туга-Тимуру в награду за героизм племена минг, тархан, ушун и ойрат (Кляшторный, Султанов 1992, с. 188). Но и эти этнонимы не являлись монополией ногаев, поскольку были распространены у многих этносов Дешт-и Кипчака, от Сибири до Крыма.